был бессилен что-либо предпринять. Именно в те тяжелые дни он впервые заметил улыбку молодого капитана ТолрамКетинета, обращенную к королеве МирдемИнггале, улыбающейся мужественному военачальнику в ответ.
Как только король смог снова подняться с кровати, он немедленно произвел ТолрамКетинета в генералы и отослал на фронт Западной войны. В скритине было много недовольных, преимущественно из тех, кто полагал - и не без оснований, - что его собственный сын гораздо больше ТолрамКетинета заслуживал повышения в чине. Каждое новое известие о неудачах в упрямых западных джунглях только укрепляло уверенность недовольных, и их озлобленность на короля возрастала. Король отчетливо понимал, что ему в самое ближайшее время необходима как воздух победа того или иного свойства… И это среди прочих причин заставило его искать помощи у Панновала.
На следующее утро, перед началом новой официальной встречи с послами, король Орел отправился в покои принца Тайнца Индредда, чтобы переговорить с ним лично. Он снова оставил рунта за дверью, где тот, уже начавший привыкать к подобному ожиданию, расположился с удобством, свернувшись на полу клубком, как собака. Панновальского принца он не любил не меньше, чем тот его.
Принц Тайнц Индредд вкушал первый, легкий, завтрак - овсянку с кусочками тропических фруктов. Выслушивая короля ЯндолАнганола, принц согласно кивал, не переставая отправлять в рот ложку за ложкой.
То, что он наконец сказал, на первый взгляд никак не было связано с тем, о чем говорил с ним король Орел:
– Кузен, я слышал, что твой сын сбежал из дворца.
– Робайдай любит иногда побродить по пустыне в одиночестве. Он равнодушен к жаре и не гнушается самой простой пищей, тем, что удается добыть охотой. Он часто так пропадает, иногда его не бывает неделями.
– На мой взгляд, будущему королю не пристало подобное времяпрепровождение. Король должен учиться, набираться знаний и опыта. Тебе бы следовало отослать РобайдайАнганола в монастырь, где в свое время побывали и ты, и я. А вместо того, как я слышал, он скитается по степям с протогностиками.
– Я не пастух своему сыну. И чужие советы мне тоже не нужны.
– Согласись, кузен, что учение в монастыре пошло тебе на пользу. Ты узнал, что в мире даже для королей существует то, что приходится делать, даже если оно тебе не нравятся. Наше будущее не сулит нам ничего особенно заманчивого. Панновал с огромным трудом выжил, преодолев Великую Зиму. Как оказалось, наступившее лето мало уступает зиме по количеству неприятностей… Мои придворные астрономы и астрологи не могут разыскать в будущем ни одного светлого лучика доброй надежды. Конечно, ты можешь ответить, что таков их хлеб…
Принц замолчал и, со вкусом закурив вероник, красуясь, выдохнул огромный клуб душистого дыма, разогнав его небрежным, но явно хорошо отработанным взмахом руки.
– Насколько ты помнишь, дорогой кузен, церковные книги Панновала еще в стародавние времена предупреждали об опасности, грозящей с неба. Акханаба был рожден из камня. Ты не забыл об этом?
Принц Тайнц поднялся с дивана и, прогулявшись к окошку, выглянул наружу, навалившись животом на подоконник. Обтянутое шелковым халатом объемистое пузо принца выпятилось в сторону короля Орла.
Молча взирая на филейную часть отпрыска Панновальского дома, король терпеливо ждал продолжения монолога.
– По словам астрологов, Гелликония и ее материнское светило, Беталикс, проходят в опасной близости от Фреира каждый большой год. В течение одного следующего поколения - следующих восьмидесяти трех лет, если быть точным, - нас будет отделять от Фреира кратчайшее расстояние. По прошествии этого времени, если небесная механика не подкачает, мы начнем медленно, но верно удаляться от огнедышащего светила. Для следующих за нашим поколений настанет время великих испытаний стойкости. Жара будет спадать постепенно, начиная с северных континентов, стран Сиборнала и Геспагората. Нам, обитателям тропиков, жизнь еще долго не покажется сносной.
– Борлиен выдержит. С юга нас омывает море - там прохладно. Оттассол тоже продержится - он такой же подземный город, как и твой Панновал.
Мгновенно повернув к королю Орлу жабью физиономию, принц Тайнц впился в его лицо маленькими глазками-буравчиками.
– Так вот - мой план, дорогой кузен… Я знаю, ты не слишком-то жалуешь меня, своего родича, но мне бы хотелось, чтобы ты услышал это из моих уст, а не в пересказе твоего горячо любимого друга, моего святейшего советника Гуаддла Улбобега. В ближайшем будущем, как ты сказал, Борлиен не ожидают крупные потрясения. Панновал, укрытый в горах, также будет в относительной безопасности. Больше других, по моему мнению, пострадает Олдорандо. В ваших и наших интересах, чтобы Олдорандо сохранил свой суверенитет, а не пал под ударами кочевников. Как по-твоему, кузен, возможно ли, чтобы двор Олдорандо, имея в виду, конечно, только короля Сайрена Станда и его ближних, переждал самые трудные времена, укрывшись в Оттассоле?
Вопрос был настолько неожиданным, что король ЯндолАнганол запнулся, не в силах найти слов для ответа.
– Но в ту пору, может быть, уже нужно будет спрашивать не меня, а моего наследника…
Панновальский принц решил переменить тему разговора, а вместе с ней и тон.
– Кузен, что ты там стоишь - утренний воздух воистину прекрасен, подойди к окну и подыши вместе со мной. Взгляни-ка вот на это чудо там, внизу - это бежит милейшая девочка, Симода Тал, моя подопечная одиннадцати лет и шести теннеров от роду, дочь королевского дома Олдорандо, линия которого восходит к самому славному лорду Дену, правителю Старого Эмбруддока еще в годы Великих Холодов.
Через двор внизу под окнами быстро шла Симода, возвращавшаяся после купания в бассейне королевы МирдемИнггалы к себе в комнаты и не замечавшая, что за ней наблюдают. На ходу вытирая волосы, она наконец обернула голову полотенцем, соорудив подобие лихого тюрбана.
– Зачем ты привез ее сюда, Тайнц?
– Показать тебе, дорогой кузен. Милая девочка, верно?
– Нельзя не согласиться; и что с того?
– Она молода, почти девочка, с этим нельзя спорить, но горячая штучка - это безошибочно видно по некоторым признакам.
Король ЯндолАнганол почувствовал, что ловушка готова вот-вот захлопнуться. Отвернувшись от окна, он принялся мерить шагами комнату. Принц Тайнц тоже отвернулся и, удобно устроившись в кресле, окутался дымом.
– Дорогой кузен, в Панновале наше самое горячее желание - увидеть наконец членов Священной Империи живущими в мире и согласии, чего невозможно достигнуть, пока между их странами остается рознь и вражда. Грядут тяжелые времена, от которых нужно суметь защититься. Уже сейчас ситуация во многом требует принятия кардинальных решений. Милостью Акханабы нам в Панновале дарован дар предвидения. Исходя из некоторых объективных предпосылок, в которых мы совершенно уверены, мы хотим, чтобы эта юная девушка, Симода Тал, стала твоей женой.
Кровь отлила от лица короля ЯндолАнганола. Старательно сдерживаясь, он спросил:
– Надеюсь, ты не забыл, что я уже женат? И помнишь, кто моя жена?
– От неприятностей нельзя просто взять и отвернуться, кузен. Теперешняя твоя жена, королева, - дочь простого бандита с большой дороги. Она ниже тебя по рождению и не пара тебе. Твой выбор принизил и твою страну, и тебя самого, ибо и первой и второму нужна хорошая партия, ровня. Обручившись с Симодой Тал, ты получишь в союзники силу, на которую сможешь рассчитывать.
– Об этом не может быть и речи. А кроме того, как быть с происхождением этой девочки - ведь ее мать наполовину мади?
Тайнц Индредд пожал плечами.
– Чем мади хуже фагоров, с которыми ты водишь дружбу? Послушай, кузен, я хочу убить одним выстрелом двух зайцев и устроить все к общему удовольствию. Ни о каком коварстве и задних мыслях речи нет, только о дружбе и обоюдной выгоде. Лет этак через восемьдесят пять Олдорандо целиком превратится в большое пекло, средняя температура на территории этого государства составит около ста градусов - по самым мягким оценкам. Олдорандцы вынуждены будут двинуться на юг. Едва ваш брак с дочерью дома
