Ремесленника звали СландживалИптрекира. Имя считалось грубым и смешным. Возможно, именно ему мастер был обязан некоторым жизненным неудачам, с которыми он пытался бороться, украшая свой вид длинными растрепанными волосами, пышными усами и напоминающей ухо фагора бородкой. От этого его вообще-то незлое лицо приобретало довольно устрашающий и просто странный вид - стоящие дыбом усы и шевелюра искажали пропорции лица, растягивая его в ширину.
Выдержав орлиный взор суверена, мастер облизнул губы. Волнение мастера объяснялось не его нелепым и смешным именем, а тем, что по должности он был королевским оружейником и главным железных дел мастером Кузнечной гильдии. Взволнован мастер Сландживал был также и тем, что представлял сегодня на суд короля шесть ружей, изготовленных по высочайшему приказу в Кузнечной гильдии по образцу сиборнальских.
Сегодняшняя проба была уже второй. Шесть ружей первой партии испробовали полтеннера назад, и в тот раз ни одно из них не сработало как следует. Вот почему СландживалИптрекира облизывал пересохшие губы. Вот почему подгибались от страха колени.
Сидя высоко в седле, король оглядел оружейников. Потом, подняв руку, подал сигнал. Неподвижные фигуры ожили.
Для испытания ружей были назначены шесть фагоров-сержантов, которые должны были стрелять один за другим. Сержанты с тяжеловесными, ничего не выражающими бычьими мордами двинулись вперед, ссутулив широкие плечи, являя разительный контраст с хлипкими фигурами оружейников.
Внешне новые изделия СландживалИптрекиры в точности повторяли оригиналы - сиборнальские ружья. Стволы покоились в выемках деревянных лож, переходящих в приклады длиной около двух футов. К прикладу ствол крепился полосками меди. Запальный механизм был выполнен из лучшего железа, какое только были способны сварить литейщики Кузнечной гильдии. Серебряные накладки с узорами на религиозные темы украшали приклады. Как и сиборнальские оригиналы, ружья Сландживала заряжались через дуло при помощи шомпола.
Первый сержант фагоров занял позицию с первым ружьем в руках и спокойно принялся следить за тем, как один из оружейников наводит оружие на цель. Опустившись на одно колено, сержант подогнул опорную ногу не назад, как человек, а вперед, что со стороны выглядело совсем уж странно. Передняя часть ружейного дула покоилась на треножнике, принимающем на себя основную часть веса оружия.
– Все готово, ваше величество, - почтительно проговорил СландживалИптрекира, взволнованно переводя взгляд с оружия на монарха.
Король кивнул с почти безразличным выражением.
Фитиль был подожжен, курок нажат, и огонь коснулся запальной полки. Заряд взорвался. С оглушительным грохотом ружье разлетелось на куски.
Издав горловой звук, фагор-сержант опрокинулся на спину. Юлий с писком порскнул в кусты. Ветер попятился. С деревьев с криками снялись птицы.
Король ЯндолАнганол успокоил своего скакуна.
– Давайте номер второй.
Раненного в лицо и грудь и истекающего сукровицей сержанта-фагора, время от времени издающего слабое блеяние, его товарищи подхватили на руки и унесли с глаз долой. Его место уже занял второй сержант.
Взрыв, сопроводивший попытку выстрелить из второго ружья, оказался мощнее первого. Несколько щепок долетели до короля и ударили в нагрудник. Сержанту оторвало часть скулы. Третье ружье не выстрелило вообще. После нескольких повторных попыток пуля наконец выкатилась из дула и бессильно упала на землю. Посерев лицом, королевский оружейник нервно рассмеялся.
– Со следующим должно повезти, - пробормотал он.
С четвертым ружьем действительно повезло - хотя хотелось бы большего. Ружье выстрелило чин по чину, пуля вылетела из дула и впилась в мишень у самого ее края. Мишень была самой большой, предназначалась для обучения стрельбе из лука и стояла всего в двух дюжинах шагов от стрелка - выстрел был засчитан как удачный.
У пятого ружья ствол треснул по всей длине. Шестое выстрелило, но пуля прошла мимо цели.
Сбившись в тесную группку, оружейники стояли, уставив глаза в землю.
Едва передвигая ноги, СландживалИптрекира приблизился к королевскому скакуну и снова отсалютовал. Бородка Сландживала дрожала от страха.
– С каждым разом ружья становятся все лучше, ваше величество. Можно сказать, что на этот раз достигнуты некоторые успехи. Возможно, следовало заложить заряды пороха поменьше.
– Причина не в силе зарядов: ваш металл - труха. Даю вам неделю срока. Если через неделю вы не представите мне шесть боеспособных ружей, я истреблю всю вашу гильдию до последнего подмастерья, а с тебя, оружейник, велю содрать кожу, отвезти на Косгатт и бросить там.
Подобрав одно из ружей с разорванным стволом, король свистнул Юлию и поскакал по серой траве к дворцу.
Главная, сокровенная часть королевской крепости - ее сердце, если только у крепостей бывает сердце, - задыхалась. Небо над дворцом было тяжелым, хмурым, и часть небесной тяжести, ее следы можно было обнаружить и на земле, в любом углу, на каждом уступе, карнизе и подоконнике, во всех закутках и закоулках, куда забиралось дыхание вулкана Растиджойник и откуда оно уже нипочем не хотело убираться. Лишь закрыв за собой толстую деревянную дверь, а за ней еще одну, король сумел избавиться от пепла.
Спускаясь по винтовой лестнице к подземельям, предназначенным для дворцовых «гостей», он ощущал, как его, словно мокрое одеяло, окутывают холод и влажная тьма.
Король миновал три проходные комнаты. Первая имела наиболее устрашающий вид. В разное время здесь помещались оружейная, караулка, кухня, морг и камера пыток, причем некоторые принадлежности последней все еще были развешаны на стенах. Вторая комната служила спальней, и из обстановки в ней имелся только диван, хотя когда-то здесь тоже была мертвецкая и вообще комната выглядела гораздо более походящей для этой цели. В третьей, последней комнате сидел ВарпалАнганол.
Старый король кутался в сырое одеяло, его ноги покоились на каминной решетке, за которой еле теплилось коптящее пламя. Через редкую оконную решетку под потолком сочился скудный свет, который с трудом разгонял темноту в небольшой части комнаты и позволял различить силуэт сидящего короля и его плешивый череп с кустиками волос.
Такую картину король ЯндолАнганол видел не впервые. Сгорбленная фигура, одеяло на плечах, каминная решетка, стул, каменный пол и даже это полено, вяло тлеющее в сыром воздухе, - все это, казалось, не менялось от века, многие годы. И еще королю казалось, что только здесь, в подземной темнице, он может найти единственный в целом королевстве образчик подлинного терпения.
Кашлянув, словно бы прочищая горло, старый король чуть повернул голову к вошедшему. Выражение лица старика было отстраненно-безумным.
– Это я, Ян.
– Значит, та самая тропка… где играет рыба… Ты…
С огромным трудом старик сумел вырваться из пут собственных мыслей.
– А, это ты, Ян? А где Отец? Который сейчас час?
– Почти четырнадцать, если это все, что ты хочешь у меня узнать.
– Время - такая штука, что ею всегда приходится интересоваться. - ВарпалАнганол издал смешок, который сделал бы честь любому привидению. - Например, в котором часу Борлиен наконец угодит в объятия Фреира, хотелось бы знать?
– Никогда - все это бабьи сказки. Я принес тебе кое-что показать.
– О каких «бабьих сказках» ты говоришь, сынок? Твоя мать давно мертва. Я не видел ее с… или, может быть, я ошибаюсь? Она жива? Я забыл. Здесь холодно, нельзя ли похлопотать, чтобы тут как следует протопили? Как можно жить в таком холодном дворце? Я действительно чую запах паленого или мне кажется?
– Вулкан извергается.
– Ясно. Вулкан. А я-то уж решил, что Фреир наконец до нас добрался. Иногда я придумываю такое… Не хочешь присесть, сынок?
