нами и городом. Несколько «Юнкерсов» разбилось.
— Как же быть с «Гладиатором»?
— Не знаю, Джон. Надо подождать «Бленхеймов». Что вы можете сделать один? Они должны быть здесь с минуты на минуту.
— Славно они будут выглядеть там, после посадки, — заметил Тэп.
— Этот проклятый ров! Если б не он, мы могли бы перетащить их сюда.
— Вот они, — сказал Квейль, взглянув вверх. — А возле Суда-Бэй парашютисты спускались?
— Там эти мерзавцы спускались тысячами. Они повсюду, — ответил Арнольд.
Квейль остро почувствовал непостижимость совершающегося. Он никогда не поверил бы, чтобы все могло так быстро кончиться. Ему хотелось обдумать, как быть с Еленой, но напряженность обстановки не давала ему сосредоточиться. Теперь его беспокоила судьба появившихся над аэродромом «Бленхеймов».
— Хоть бы они догадались двинуть сюда, — сказал Тэп.
— На площадке есть сигнал, — ответил Арнольд.
Все смотрели на «Бленхеймы». Их было пять. Они приблизились, низко планируя, и один за другим пошли на посадку с северной стороны площадки. Ведущий выбрал пространство, свободное от воронок, остальные последовали за ним. Как только «Бленхеймы» сели и в поисках укрытия стали рулить туда, где возле рва над площадкой возвышалась скала, немецкие пулеметы открыли по ним беглый огонь. Экипажи вышли из самолетов: один из сидевших во рву солдат высунулся и окликнул их. Они побежали к лесу. С северного конца огня не было.
— Как видно, с теми фрицами разделались, — сказал Арнольд.
— Что должны теперь делать эти ребята? — спросил Квейль.
— Будь я проклят, если знаю. Вы здесь, Стюарт?
От группы солдат отделился сержант.
— Позовите ко мне, пожалуйста, капитана Манна.
— Я здесь, — послышался голос Манна, и тотчас же высокий, светлорусый капитан появился из-за деревьев.
— Вы убрали тех, что засели на том конце?
— Да, — ответил он. — Мы ходили в штыки.
Квейлю стало ясно, что Манн знает свое дело.
В это время подоспели люди с «Бленхеймов». Всего их было пятнадцать человек. Командир звена отрапортовал Арнольду и заметил, что здесь, как видно, довольно жарко. Арнольд велел сержанту распорядиться, чтобы самолеты подтащили поближе к скале, заправили горючим и осмотрели.
— Что мы должны делать? — спросил Арнольда молодой командир звена.
— Ждать распоряжений штаба, — ответил за Арнольда Манн.
На площадку вышли рабочие команды — привести в порядок взлетную дорожку, засыпать воронки. Они дважды подверглись обстрелу засевших в укрытии снайперов.
— Это ваш «Гладиатор»? — спросил Квейля один из летчиков.
— Ну конечно.
— Вы не из восьмидесятой?
— Да.
— Я брат Хикки.
— Вот как? А я Квейль.
— Квейль? Я так много слышал о вас.
Квейль смотрел на младшего Хикки. Доносилась прерывистая пулеметная стрельба из оврагов, но в общем теперь было сравнительно тихо. Квейль смотрел на Хикки и удивлялся его молодости. Потом вспомнил о Елене, но постарался не думать о ней, потому что она не имела отношения к тому, что происходило вокруг, а ему нельзя было отвлекаться. И он стал искать в лице младшего Хикки черты сходства с братом.
— Жаль, что мне не удалось спасти ничего из его снаряжения, — сказал он юноше.
— Ну, что вы!
— У меня было кое-что из его вещей. Но все пропало.
— Может быть, так даже лучше.
— Пожалуй.
— Я так рад, что познакомился с вами, — сказал юноша.
— Да. Нам надо познакомиться поближе.
На этом разговор кончился.
Квейлю было ясно, что теперь, когда «Бленхеймы» здесь, ему трудно будет что-нибудь сделать для Елены. Он понимал, что у него остается только одна возможность: поехать, чтобы забрать ее либо убедиться, что с ней ничего не случилось или что она может уехать. Но теперь он должен сидеть здесь и ждать приказаний. И ничего не попишешь.
Наступила тишина, нарушаемая только беглым пулеметным огнем да взрывами бомб, доносящимися издали, со стороны Кании и Суда-Бэй. Так продолжалось весь день. В этом затишье таилась угроза, но к вечеру бомбежка в той стороне усилилась и слилась в непрерывный гром. Квейль слышал, как Манн сказал, что в Суда-Бэй настоящий ад, а вокруг Кании почти замкнулось кольцо парашютистов. Вечер прошел в томительном ожидании. Квейль решил, как только стемнеет, отправиться в Суда-Бэй. И когда солнце стало склоняться к закату, он подошел к Арнольду и сказал, что хотел бы повидать жену в Суда-Бэй.
— Там все кишмя кишит немцами, — возразил Арнольд.
— Я знаю. Но, может быть, можно добраться туда по дороге?
— Как только стемнеет, туда пойдут грузовики, — ответил Арнольд.
— Спасибо. Часа через два-три я вернусь, — сказал Квейль.
Он ничего не сказал Тэпу и пошел через лес, покрывавший горную седловину. Его все время окликали, но он каждый раз показывал документ с печатью. Наконец он вышел на дорогу и вскоре сел на один из грузовиков.
— Вам до какого места? — спросил его шофер.
— До оливковой рощи по ту сторону Суда-Бэй.
— Желаю удачи. Утром она была отрезана.
— До каких мест мы можем доехать?
— До той стороны Кании. Я еду в Канию.
— Едем туда, — сказал Квейль.
В Кании его все время останавливали и часовые, и вообще каждый встречный. Быстро миновав совершенно разрушенные бомбежкой улицы, он вышел на дорогу в Суда-Бэй. Тут ему опять попался грузовик, который довез его до окраин городка. Он тоже сильно пострадал. Квейль шагал среди развалин. Остановившие его солдаты, в стальных касках, с примкнутыми штыками, заметно волновались.
Он прошел насквозь весь разрушенный городок, прошел и через мощенную булыжниками площадь, превратившуюся в мешанину мусора, камней и воронок. Через Суда-Бэй торопливо проходили войска и проезжали грузовики. Не обращая ни на что внимания, он свернул к оливковой роще и зашагал по середине дороги; на дороге не видно было ни одного грузовика. Откуда-то спереди, со стороны оливковой рощи, доносилась пулеметная стрельба.
Вдруг его окликнули.
— Кто идет? — послышался голос часового-австралийца.
— Лейтенант авиаотряда Квейль.
— Подойдите сюда.
Он подошел. В сумраке он увидел в руках часового винтовку с примкнутым штыком.
— У меня пропуск, — сказал Квейль.
— Хорошо, — ответил австралиец.
Квейль поблагодарил и пошел дальше.
— К сожалению, тут вы не пройдете, — остановил его австралиец.
— Почему?
