— Им не повезло, они высадились прямо перед танками на марше, — пояснил Ямагучи, — Дела хуже некуда. Как вы думаете, куда так торопились китайцы?
— Ясно дело, не чай с круассанами пить, — Дикстра озабоченно забарабанил пальцами по столу. — Где термоплан? Нужно эвакуироваться прямо сейчас.
— Уже связался, — сказал Ямагучи, — Но они будут не раньше пяти часов утра.
— Значит, нужно продержаться, — Герт поморщился — под лопаткой пульсировал комок раскаленных игл, взрывающийся острой болью при каждом резком движении. Как и предсказывал Дидье, гнездо проснулось во время боя.
С блокиратором капитан медлил — хотел выгадать побольше времени, но, похоже, больше ждать было нельзя.
— Все готово к эвакуации? — он с трудом поднялся.
— Кроме всего этого, — Ямагучи обвел руками ангар, куда перетащили все оборудование информационного отдела, которое нельзя было отключить и упаковать. — И обслуживающей аппаратуры юнита. Придется оставить. Юнита грузим в последнюю очередь.
— Это понятно, — Герт прикрыл глаза, пережидая очередной приступ. — А как Лаура?
— Дидье извлек пулю, она спит. Вам бы тоже не мешало вздремнуть пару часов, выглядите вы мерзко, капитан, — сочувственно заметил японец.
— На том свете отосплюсь, — Дикстра медленно и осторожно направился к двери. — Я в оперблоке, если что. Надеюсь, до утра у нас время есть.
Дверь за ним закрылась.
Ямагучи щелкнул по сенсору виртфейса, и с головой нырнул в голографическое облако.
Чтобы через секунду вынырнуть с расширенными зрачками.
— Уже нет времени, месье Дикстра, — выдохнул он, запрыгивая в управляющий ложемент юнита.
Глава пятнадцатая
Джузеппе проснулся внезапно — сон не пронес облегчения, тело было по-прежнему вялым, а голова тяжелой. Он словно плыл против течения, бился за каждый сантиметр и вдруг выпал на берег — воды сна отпустили его и стремительно отхлынули.
Секунду он лежал с открытыми глазами — узкие щели жалюзи дробили свет солнечного фонаря[16] у крыльца на ровные полосы, которые входили в темноту комнаты.
А потом он услышал выстрелы. Стреляли в джунглях — этот сбивчивый треск китайских АК он будет узнавать до самой смерти.
Ланче рывком поднялся и понял, что заснул в одежде. Но сейчас это было на руку — он распахнул дверь и столкнулся с Ренье.
— Слава богу, вы не спите! — даже в слабом свете фонаря Джузеппе увидел, что директор белее мела. — Они начали штурм. Господи, термоплан прилетит только через три часа!
— Где юнит? — Джузеппе оглядел площадку перед станцией — на ней не было никого, лишь окна оперблока приглушенно горели, да из-под двери ангара пробивалась узкая полоска света.
— В джунглях, вместе с ооновцами и рейнджерами. Куда вы, Джузеппе?!
— Ями нужна помощь, — бросил на ходу Ланче.
— А как же Лаура? Ее нужно подготовить, мне нужно разобраться с оставшимися бумагами, — директор развел руками.
Джузеппе замер, потом решительно направился к ангару:
— Тони поможет.
В стандартном ложементе Ямагучи казался ребенком. На обычно бесстрастном лице бродила слабая улыбка. Джузеппе бросил взгляд на полотно юнискрина, неровными мазками напыленное прямо на стену и его передернуло.
Он и представить не мог, какая бездна скрывается в тихом японце. Ямагучи был в своей стихии — стихии боя, яростного, молниеносного и беспощадного. То, что он вытворял с юнитом, Джузеппе даже и не снилось. Ланче содрогнулся, представив, как выглядит эта схватка там, в ночном лесу, когда зеленоватую тьму прорезают беспорядочные всполохи выстрелов, ветви и листья наотмашь хлещут по лицу, срывая ноктовизоры, и одного за другим бойцов настигает сгусток ночи — быстрее молнии, неотразимей пули. Ужас, от которого нельзя ни спрятаться, ни убежать.
— Выспался, Джузи? — поинтересовались динамики. — Да не вздрагивай, картинка из ангара тоже ко мне транслируется. Погляди, пожалуйста, сводку лингвоанализатора, я тут немного занят, отключил ее.
— Какой период? — Джузеппе пролистал ленту.
— Последние два часа.
— Тут переговоры кофовцев, — задумался Ланче. — Ага, час назад они начали атаку. Первое соприкосновение с юнитом…
— Это я знаю, — нетерпеливо оборвал Ямагучи.
Джузеппе взглянул на мерцающую стену и вздрогнул:
— Ями, он же себе так все кости переломает.
— Поправка к директиве один, — с кровожадной радостью сообщил Ямагучи. — Запрещены только прямые летальные действия. Кто к нам с мечом, того мы нагнем.
— Ями, сейчас не время, но все-таки, — как ты учил английский? — поинтересовался Джузеппе.
— В постели американской студентки, — хмыкнул Ямагучи, — Язык любви, сам понимаешь. Что-нибудь интересное есть?
— Ничего, кроме воплей боевиков, — Джузеппе пролистал ленту до конца. — Обкуренные они, что ли? Стоп, а это что?
— Что? — напряженно спросил Ямагучи.
— Абракадабра какая-то — озадаченно пробормотал Джузеппе. — Хотя попадаются внятные куски. В общем, сообщение о бое, приказ выдвигаться, дальше непонятно…
— Армейский словарь! — прорычал Ямагучи, — Кретин, я не подключил его. Джузи, смени меня, быстрее.
Не дожидаясь завершения процедуры выхода, он стянул лицевую видеопанель, и со стоном начал отлеплять сенсорные ленты. Джузеппе очень хорошо понимал, каково ему сейчас. После вчерашнего сеанса Ланче крутило больше часа — организм возвращался в привычное человеческое состояние. Что сейчас испытывал Ями, после работы в режиме полной эмуляции сознания, Джузеппе даже представить было страшно.
Японец слез с ложемента, и пошатываясь, с закрытыми глазами шагнул вперед, что-то нащупывая на столе.
— Ями, тебе прилечь надо, — озабоченно заметил Джузеппе.
— Некогда, — пробормотал Ямагучи, — Ага, вот они.
Он надел солнечные очки и со вздохом облегчения огляделся.
— У нас гости.
— Еще?! — ужаснулся Джузеппе.
— Многовато народу, да? — Ямагучи уже уверенней подсел к лэптопу. — Джузи, быстрее, Дикстра один не продержится.
— А ты? — спросил Джузеппе, торопливо прилепляя еще теплые сенсорные ленты.
— Я подправлю лингвоанализатор и потом сменю тебя, — Ямагучи словно месил ладонями воображаемое тесто, и пространство опенклауда вздрагивало, распухало дополнительными областями, постепенно обнимая его. — К нам китайцы пожаловали.
— Твою мать! — Джузеппе вставил в разъем новую полимерную капу и сжал ее зубами.
