Глаз джентльмена действительно увеличился до астрономических размеров и сердито воззрился на нее.
Джорджина смогла выдержать несколько секунд, в течение которых джентльмен неторопливо и тщательно разглядывал ее, а потом она все-таки топнула ногой.
– О, прошу тебя, Берти, убери эту штуку. А то у тебя совершенно дурацкий вид.
Джентльмен позволил моноклю в золотой оправе упасть и глянул на нее с обидой своими блеклыми серыми глазами.
– Твои манеры оставляют желать лучшего, моя дорогая, – заметил он. – Совсем не так принято встречать своего старого доброго друга. Особенно после той турецкий бани, которую ты мне устроила, моя дорогая.
Она ничего не могла возразить на это.
Джорджина действительно его очень унизила, написав в «Газету», что объявление о помолвке сделано без ее ведома и согласия.
С тревогой посмотрев на мужчину, стоящего рядом с ней, Джорджина заметила, что лицо Джека Хемптона стало будто каменной маской, а его губы плотно сжаты.
Поспешно и с унылым чувством Джорджина представила мужчин друг другу. Ни один из них не сделал и движения, чтобы подать руку.
Оба только чуть наклонили головы и были похожи на двух петухов, готовых броситься в бой и насмерть заклевать противника.
– Ты так и не сказал, что ты здесь делаешь, Берти, – напомнила Джорджина, когда молчание стало неловким.
Она хотела, чтобы Джек ушел раньше, чем Берти успеет произнести какие-нибудь слова, разоблачающие ее.
А еще лучше, если бы Берти провалился под землю и исчез, как плохой сон.
– Я прибыл специально по приглашению твоего отца, Джорджина. Должен ли я объяснять и дальше? Он по-прежнему настроен очень решительно, ты это знаешь.
– Мой отец здесь?
Голос Джорджины задрожал, и она едва не потеряла сознание. Она посмотрела умоляюще на Джека, но по его глазам сейчас было невозможно определить, о чем думает.
– Я должен оставить тебя, Джорджина, – сказал он мягко, и она надеялась, что заметила намек на понимание в его карих глазах. – Ты доставила мне сегодня огромное наслаждение.
При этой последней фразе он иронично улыбнулся. Этого хватило, чтобы щеки Джорджины залились ярким румянцем.
– Я увижу тебя, Джек? – пробормотала она. Джорджина боялась, что все случившееся сегодня между ними безнадежно рухнуло.
– Конечно, – нежно ответил он. Ей хотелось ему верить.
Сверкнув ослепительной улыбкой, Джек поклонился Бертраму Расселу маркизу Портлендскому, сел на своего чалого и ускакал прочь.
Молча Джорджина взяла предложенную руку Берти и позволила проводить себя в дом.
К тому времени, когда Джек приехал в Хемптон-Холл, его раздражение по поводу неожиданного появления на сцене жениха мисс Беннет превратилось в холодную ярость.
Значит, этот разряженный попугай и есть славный маркиз Портлендский, так что ли? Господи Боже мой, думал Джек, да этот тип законченный хлыщ и, по крайней мере, на двадцать лет старше Джорджины!
Однако маркиз, казалось, был в прекрасных и довольно близких отношениях с особой, на которой Джек собирался жениться…
Он слез с седла, бросил поводья ждущему его груму и, не задерживаясь как обычно для того, чтобы поболтать немного со стариком Недом, прошел в дом. Джек хотел скрыться в библиотеке и проанализировать свои чувства, но увидел там тетю Хестер.
Джек грозно посмотрел на леди Бартлет и хотел выйти, но тут она подняла голову и взглянула на него с изумлением.
– Она отказала тебе, дорогой? – Она встала из-за стола и подошла к племяннику.
Ее голубые глаза светились состраданием. Джек почувствовал, как его плохое настроение улетучивается под вопросительным взглядом тети.
– Откуда ты знаешь? – удивился Джек ее проницательности.
– Я видела, что ты целую неделю мучился, сомневался, не зная, какое решение принять, мой дорогой мальчик. Уверена, ты нашел ее?
– Да, – коротко ответил Джек.
Он прошелся по комнате и прислонился к камину. Опустошение и злость были сейчас в его душе.
Нет, Джек не собирался говорить о своем недавнем столкновении с маркизом, которого, если честно, и не считал соперником. Вряд ли маркиз мог помешать его планам жениться на мисс Беннет. Хотя внутренний голос подсказывал Джеку, что такое вполне возможно.
– Ну так что? – спросила леди Бартлет и села на зеленую кушетку перед камином, в ожидании, глядя на своего племянника. – Я вся в нетерпении, дорогой. Могу я тебя все-таки поздравить?
Джек усмехнулся.
– Нет. Насчет этого пока нет, тетя.
– Значит, она не отказала тебе, дорогой! Почему же у тебя такое мрачное лицо?
– Она и не согласилась. Похоже, существует какая-то тайна, которую Джорджина хочет раскрыть мне раньше, чем даст окончательный ответ. Мы должны увидеться завтра.
– Хорошо, дорогой! Но сам ты как думаешь, что она тебе ответит? Согласится или нет?
Джек мрачно ухмыльнулся.
– Сначала я думал, что она согласится. Я даже был в этом уверен. Но когда мы приехали в Мелтон-Хаус, там оказался этот маркиз. Прибыл из Лондона вместе с отцом Джорджины, кажется. Ты сама можешь представить, чего они от нее хотят.
Со злости он пихнул ногой медную решетку камина.
– Какой он из себя? – спросила тетя. Джек даже зарычал.
– Жеманный денди, прогуливающийся по парку. Одет по последней моде и весь будто в позолоте. И можно не сомневаться, что набит деньгами. Ну и титул, конечно.
Тетя Хестер звонко рассмеялась.
– Титул и полный карман гиней это еще маловато, чтобы заинтересовать такую женщину, как мисс Беннет, можешь мне поверить, дорогой. Если она кое-что понимает, то выберет тебя, Джек, даже не сомневайся.
Непоколебимая уверенность тети развеселила его, и он желал быть тоже уверенным в ответе мисс Беннет.
Не часто Джек Хемптон сомневался в себе. Но по какой-то причине лондонский джентльмен произвел на него довольно большое впечатление. Богатство маркиза, его титул впервые в жизни дали почувствовать Джеку его собственное положение.
Никогда до этого Джек не страдал из-за того, что упустил свой титул.
Дед Джека, старый Персиваль Мелтон, седьмой барон Хатерлей, приучил всех своих наследников гордиться их родословной. В конце концов, как говорил Персиваль Мелтон своим внукам, а потом и правнукам, когда они собирались вокруг него на семейных торжествах, мало даже среди аристократических фамилий найдется тех, чья линия начинается со знаменитого сражения, во время которого первый барон Хатерлей за храбрость был посвящен в рыцари молодым королем Генри V в Нормандии.
И Джек всегда гордился, зная при каких исторических событиях в 1415 году пролилась кровь его предков.
– Я надеюсь, что ты права, тетя, – ответил Джек.
И тут же подумал, что он будет делать, если тетя Хестер на этот раз все-таки неправа?
– Веселей, дорогой мой! – подбодрила его тетя. – Я хочу, чтобы ты пригласил к нам Джорджину завтра на обед. Мы соберемся уже как в семейном кругу. И знаешь что, Джек, я счастлива не меньше тебя!
До самого вечера веселая болтовня тети Хестер помогала Джеку отгонять мрачные мысли.
