что, Санчика, поухаживай за сеньором, пригляди за его конем, принеси из сарая яичек да сала нарежь побольше - уж попотчуем его по-княжески, он это заслужил: больно хорошие вести нам привез, да и собой хорош, а я той порой сбегаю к соседкам, поделюсь с ними своей радостью, а потом к нашему священнику и к цирюльнику маэсе Николасу - они всегда были друзьями твоему отцу, друзьями и остались.
- Слушаю, матушка, - сказала Санчика, - но только, чур, половину ожерелья мне, - сеньора герцогиня, уж верно, не такая дура, чтобы все ожерелье послать тебе одной.
- Оно все твое будет, дочка, - сказала Тереса, - дай мне только несколько дней его поносить, - у меня, честное слово, сердце прыгает от радости, когда я на него гляжу.
- Вы обе не меньше обрадуетесь, - подхватил паж, - когда заглянете вот в этот дорожный мешок: там лежит отличного сукна кафтан, губернатор только раз надевал его на охоту, а теперь посылает сеньоре Санчике.
- Дай бог, чтобы он служил мне тысячу лет, - молвила Санчика, - а тому, кто его привез, желаю прожить столько же, а коли будет охота, так не одну, а две тысячи лет.
Засим Тереса с ожерельем на шее выскочила из дому и побежала, постукивая пальцами по письмам, словно это был бубен; случайно встретились ей священник и Самсон Карраско, и тут она начала приплясывать и приговаривать:
- Нынче и на нашей улице праздник! Мы теперь губернаторы! Не верите, приведите сюда самую что ни на есть важную птицу из дворянок - я и ей утру нос!
- Что это значит, Тереса Панса? Что это за дурачества и что это за бумаги у тебя в руках?
- Никакие это не дурачества, а в руках у меня письма от герцогинь и губернаторов, на шее отменные кораллы для чтения 'Богородицы', литого золота бусинки - для 'Отче наш'2, и сама я - губернаторша.
- Бог знает что ты говоришь, Тереса, мы отказываемся тебя понимать.
- А ну, поглядите, - сказала Тереса.
И с этими словами она протянула им письма. Священник прочел их вслух Самсону Карраско, затем они в изумлении переглянулись, а бакалавр спросил, кто привез эти письма. Тереса предложила им пойти к ней и посмотреть на гонца: это, мол, не парень, а золото, и привез, дескать, он ей еще один подарок, коему цены нет. Священник снял с ее шеи ожерелье, рассмотрел его со всех сторон и, удостоверившись, что это настоящие кораллы, снова пришел в изумление и сказал:
- Клянусь моим саном, я не знаю, что сказать и что подумать об этих письмах и об этих подарках: я вижу и осязаю настоящие кораллы и вместе с тем читаю, что какая-то герцогиня просит прислать ей два десятка желудей.
- Вот тут и разберись! - заметил со своей стороны Карраско. - Ну что ж, пойдемте познакомимся с посланцем: может статься, он выведет нас из затруднения.
На том они и порешили, и Тереса повела их к себе домой. Когда они вошли, паж просеивал овес для своего коня, а Санчика резала сало для яичницы, чтобы покормить гостя, коего наружность и убранство произвели благоприятное впечатление на священника и бакалавра; они учтиво поклонились ему, он - им, и тогда Самсон спросил, что слышно о Дон Кихоте и о Санчо Пансе; они, дескать, прочитали письма Санчо и сеньоры герцогини, но все же находятся в недоумении и не могут постигнуть, какое такое у Санчо губернаторство, да еще на острове, меж тем как все или почти все острова на Средиземном море принадлежат его величеству. Паж ему на это ответил так:
- Что сеньор Санчо Панса - губернатор, это никакому сомнению не подлежит. Где именно он губернаторствует: на острове или же еще где - в это я не вникал. Довольно сказать, что в его ведении находится город, насчитывающий более тысячи жителей. Что касается желудей, то сеньора герцогиня - такая простая и до того не гордая...
Одним словом, попросить у крестьянки желудей - это она, дескать, ни во что не считает, ей даже случалось посылать в ближнее село с просьбой дать ей на время гребень.
- Надобно вам знать, ваши милости, что даже самые знатные дамы у нас в Арагоне совсем не так чванливы и надменны, как в Кастилии: с людьми они обходятся - проще нельзя.
Во время этого разговора вбежала Санчика и принесла полный подол яиц.
- Скажите, сеньор, - спросила она, - с тех пор как мой батюшка стал губернатором, он, поди, длинные штаны3 носит?
- Не обратил внимания, - ответил паж. - Должно полагать, длинные.
- Ах, боже мой! - воскликнула Санчика. - Как бы мне хотелось посмотреть на моего батюшку в обтяжных штанах! Вы не поверите: я сызмала сплю и вижу, что у моего батюшки длинные штаны!
- Живы будете, ваша милость, - увидите, - сказал паж. - Клянусь богом, все идет к тому, что если губернаторство вашего батюшки продлится хотя бы два месяца, мы увидим его еще и в дорожной маске4.
От священника и бакалавра не могло укрыться, что слуга потешается, однако с его шутками никак не вязались подлинность кораллов и охотничий наряд, который Тереса уже успела им показать, мечта же Санчики их насмешила, а еще пуще нижеследующие речи Тересы:
- Сеньор священник! Сделайте милость, узнайте, не едет ли кто отсюда в Мадрид или же в Толедо: я хочу попросить купить мне круглые, всамделишные фижмы, и чтоб самые лучшие и по последней моде. Право же, я должна по силе-возможности блюсти честь своего мужа губернатора. А то в один прекрасный день разозлюсь и сама поеду в столицу, да еще карету заведу, чтоб все было как у людей. У кого муж - губернатор, те - пожалуйста: покупай и держи карету.
- Еще бы, матушка! - воскликнула Санчика. - И дай тебе бог поскорей ее завести, а там пусть про меня говорят, когда я буду разъезжать вместе с моей матушкой, госпожой губернаторшей: 'Ишь ты, такая-сякая грязная мужичка, расселась, развалилась в карете, словно папесса!' Ничего, пусть себе шлепают по грязи, а я - ноги повыше и буду себе раскатывать в карете. Наплевать мне на все злые языки, сколько их ни есть: мне бы в тепло да в уют, а люди пусть что хотят, то плетут. Верно я говорю, матушка?
- Уж как верно-то, дочка! - сказала Тереса. - И все эти наши радости, и даже кое-что еще почище, добрый мой Санчо мне предсказывал, вот увидишь, дочка: я еще и графиней буду, удачи - они уж так одна за другой и идут. Я много раз слыхала от доброго твоего отца, а ведь его можно также назвать отцом всех поговорок: дали тебе коровку - беги скорей за веревкой, дают губернаторство - бери, дают графство - хватай, говорят: 'На, на!' - и протягивают славную вещицу - клади в карман. А коли не хочешь - спи и не откликайся, когда счастье и благополучие стучатся в ворота твоего дома!
- И какое мне будет дело до того, что обо мне говорят, когда уж я заважничаю и зазнаюсь? - вставила Санчика. - Дайте псу в штаны нарядиться, он с собаками не станет водиться.
Послушав такие речи, священник сказал:
- По-видимому, в семье Панса все так и рождаются с мешком пословиц: я не знаю ни одного из них, кто бы не сыпал присловьями в любое время и при каждом случае.
- Справедливо, - заметил паж. - Сеньор губернатор Санчо также все время говорит пословицами, и хотя не все приходятся к месту, однако же удовольствие доставляют неизменно, и герцог с герцогиней весьма их одобряют.
- Итак, государь мой, - заговорил бакалавр, - вы продолжаете утверждать, что Санчо, и точно, губернатор и что есть на свете такая герцогиня, которая пишет письма его жене и шлет ей подарки? Между тем, хотя мы и ощупывали эти подарки и читали письма, нам, однако ж, не верится, и мы полагаем, что все это выдумки нашего земляка Дон Кихота: ведь он убежден, что с ним все происходит по волшебству. Так вот мне бы, собственно говоря, хотелось ощупать и потрогать вас, чтобы удостовериться, кто вы таков: призрачный посол или человек с кровью в жилах.
- На это я могу вам только сказать, сеньоры, - отвечал паж, - что я посол настоящий, что сеньор Санчо Панса подлинно губернатор, что мои господа, герцог и герцогиня, имели возможность пожаловать и в самом деле пожаловали ему губернаторство и что как я слышал, помянутый Санчо Панса управляет им на славу, а уж есть ли тут что-либо сверхъестественное или нет - судите, ваши милости, сами, я же ничего больше не знаю и клянусь в том не чем иным, как жизнью моих родителей, а они у меня еще живы, и я их люблю и почитаю.
- Может, это и так, - сказал бакалавр, - а все же dubitat Augustinus5.
- Сомневайтесь, если хотите, - заметил паж, - а только все, что я сказал, - правда, и правда всегда всплывет над ложью, как масло над водою, а когда не верите мне, верьте делам моим. Пусть кто-нибудь из
