– Что за черт?! – закричал он.
– Это я, Джек. Открой.
Окно отворилось с тихим скрипом. Джек высунулся и испуганно осмотрелся.
– Господи, ты что, сошла с ума?
– Джек, просто помоги мне. – Спокойно, только спокойно.
Сильные руки затащили ее в комнату. О, святая мадонна, он голый!
– Спасибо. – Клео попыталась встать на ноги, но пошатнулась и снова вцепилась в его плечи.
– Какого черта ты делаешь? – прогремел Джек, как только она немного успокоилась. Его глаза зловеще светились.
– Я хотела тебя увидеть… – Не те слова. Не те, не те, не те.
Ее взгляд упал ниже. Клео замерла. Словно электрический ток прошел по всему ее телу. Девушка затаила дыхание. Джек… Он был… великолепен.
– Поздравляю, – услышала Клео его голос. – Полагаю, можно сказать, что ты достигла своей цели.
Джек взял ее за подбородок, заставив посмотреть себе прямо в глаза.
– Послушай. И слушай внимательно, Клео. Никогда. Никогда даже не пытайся повторить нечто подобное. – Он сильнее сжал ее подбородок. – Поняла меня?
– Нет. Не поняла. – Клео вырвалась. – Почему, если тебе можно рисковать, то мне нельзя?
– Отлично, – губы Джека вытянулись в тонкую линию. – Делай, что хочешь. Пока.
– Я… – Ее голос охрип при виде его обнаженного тела. Дыхание прерывалось, ее охватила предательская дрожь, мысли сбивались.
– Сядь, пока не упала. – Джек помог Клео добраться до кровати и прикрылся одеялом.
Джек включил прикроватную лампу. Он глубоко вздохнул и снова посмотрел на Клео так, что ее сердце было готово в любой момент выскочить из груди.
– Если ты хотела видеть меня, – сказал он наконец, – то могла бы воспользоваться традиционным способом – дверью.
– Я нарочно залезла на дерево; у меня не было выбора.
– Что за…
– Это вызов. Мне показалось, так ты меня обязательно впустишь.
Джек покачал головой. Клео поняла, что он немного расслабился.
– Значит, решила поиграть в Женщину-Кошку? А может, вообразила себя Барби-спортсменкой?
– Барби?..
– Твои волосы как у куклы Барби, которая была у тебя в детстве. Конечно, только визуально, – поспешил пояснить Джек. – Взгляд фотографа. – Он наклонился и взял одну прядь в руку. – Но аромат твой собственный.
– Ну, спасибо.
– Ты похожа на Голди Хоун; такие же сонные глаза и золотые локоны.
– Но я не сонная.
Надо было сделать что-нибудь с волосами, заключила девушка. Барби и Голди – совсем не те, на кого она хотела быть похожей. Кроме того, голливудская звезда Голди Хоун гораздо старше. Клео надеялась, что будет выглядеть как его модели – ярко и блестяще. Как эта Лиана… Конечно, Клео не такая худая и у нее не такая огромная грудь.
Но неделю назад Джек смотрел на нее другими глазами. Он целовал ее.
Хотел ее.
И она хотела быть с ним.
Клео коснулась ложбинки на груди. Представила, как Джек ласкает ее… Она ждала, но Джек так и не приблизился к ней.
– Значит, – начал он, – ты хочешь знать, получится ли у меня…
– У нас, Джек. Я думала и решила, что это правильно.
Клео собиралась соблазнить Джека. О боже, неужели она сама додумалась до такого? В животе что-то дрогнуло. Она хотела соблазнить Джека! Этого Казанову, который имел тысячу женщин и жил по собственным правилам.
Джека, который сейчас немного сбит с толку ее появлением и бессвязной речью.
– Полагаю…
– Не надо… – Клео потянулась к нему и взяла в руки медальон, висевший у него на груди. Он блестел в свете лампы и был согрет его теплом. – Не думай, не говори ничего. Слушай. Зачем ты до сих пор носишь этот угловатый медальон, этот почти бесформенный кусок металла?
Джек открыл рот, чтобы ответить, но Клео потянула за цепочку, и он оказался совсем близко. Она ощутила его теплое дыхание на своей коже.
– Я же сказала, молчи и слушай.
Клео приложила медальон к его сердцу.
– Где бы ты ни был, я была с тобой. Ты спал с женщинами, я была и там, между вами. Ты все еще носишь эту безделушку. Носишь на груди. Что это значит для тебя, Джек? – Клео слышала, как быстро бьется его сердце.
– Клео…
– Я еще не закончила. Я хочу, чтобы ты вернулся в ту ночь, когда мы с тобой виделись в последний раз.
Джек отстранился. Она вздыхала его аромат, видела, как он напрягся всем телом, стараясь удержаться на ногах. Одно ее движение – и Джек уже лежал на спине.
Клео положила ладонь на его живот. Джек пытался дышать ровно. Его глаза словно подернулись дымкой. Но Клео было все равно. Ее рука поднялась выше. Она гладила его шрам. Нежно, осторожно. А потом опустилась ниже.
Джек простонал, когда она аккуратно обвела его сосок указательным пальцем.
– Ты помнишь ту ночь, Джек? – напомнила ему Клео. – Я ждала тебя. Ты когда-нибудь думал, кто спрятал бутылку шампанского в твоей машине? Кто включил диск с лучшими мелодиями, когда наступила моя очередь танцевать с тобой?
– Кажется, теперь я догадываюсь, – отозвался он, перехватив ее руку, чтобы она больше не могла касаться его. – Но ты решила выбрать Сэма. – И было в его голосе нечто большее, чем просто обвинения.
– Я использовала Сэма. Глупо. Смешно. Теперь я это понимаю. Но я хотела, чтобы ты заметил меня.
– О, еще как заметил.
Клео поцеловала уголок его губ.
– Я пыталась заставить тебя ревновать, Джек. Тебе никогда это не приходило в голову?
– Я не имел права ревновать.
– Так ты ревновал, Джек?
– Ради бога, Клео! Тебе было всего шестнадцать лет!
– Ты не ответил.
– Тебе было шестнадцать – вот ответ.
– Узнаю Джека. – Клео пробежала пальчиками по его груди. – Упрям, как всегда.
В этот момент она резко дернула одеяло на себя. И вдруг ощутила, что задрожала всем телом. Губы пересохли, а сердце едва не остановилось.
Она видела, как возбужден Джек, и готова была наброситься на него и растерзать, словно изголодавшийся хищник. Здесь и сейчас он казался ей беззащитным…
Клео расстегнула бюстгальтер, и он упал, обнажая ее грудь. Джек смотрел ей в глаза, не смея опустить взгляд ниже. Его прерывистое дыхание говорило Клео о многом.
Медленно она прижалась к нему и позволила инстинкту руководить ее движениями. Клео видела, как безмолвно шевелятся его губы. Как будто он умолял о пощаде.
Клео взяла его лицо в свои ладони и заглянула ему в глаза.
– Мне уже не шестнадцать лет, Джек, – выдохнула она.
