– Возможно, со временем так и будет. Ему еще многому предстоит научиться.
– И все равно вы не думаете, что я буду ему хорошей женой? – Она не осмелилась взглянуть на него, не отрывая глаз от ночного сада.
– Нет, не думаю!
Тогда она посмотрела на него, мельком, почти против воли, пораженная его жестокостью, и он заметил блеск слез у нее на ресницах.
– Пейдж, глупышка! – Он двинулся к ней, но чей-то пронзительный крик остановил его.
– Мистер Бенедикт! Мистер Бенедикт! – Крича во все горло, худощавый подросток лет шестнадцати взбежал на террасу по лестнице. – Мистер Бенедикт!
Тай обернулся к нему, с трудом сдерживая нетерпение.
– Черт возьми, Джимми, ну ты и раскричался! Что стряслось?
– Беда, босс, – задыхаясь выговорил Джимми. – Большой жеребец удрал!
Напускную беспечность Тая как рукой сняло.
– Джимми, ты, чертово отродье! Если это ты его опять упустил, я тебе шею сверну!
– И сверните, босс! – Глаза мальчишки пылали. – Только нечестно это! Он прямо через изгородь скакнул. Что твоя птица! – В голосе Джимми зазвучали смешливые нотки. – Ну и дела! Сиганул, как на крыльях. В жизни такого не видывал!
Тай выругался вполголоса, но он уже смягчился.
– Черт бы тебя побрал, Джимми, ты будешь смеяться, даже когда тебе уши отрежут! Куда поскакал жеребец?
– В сторону холмов, босс! – радостно отозвался мальчик, чувствуя, что худшее уже позади.
– Не хватало только, чтобы он нашел там табун диких лошадей, – пробормотал Тай больше для себя. – Придется с рассветом отправляться на поиски. Если он сцепится с Джумбали, добром это не кончится.
Пейдж выступила на свет и улыбнулась изумленному Джимми.
– А кто такой Джумбали? – с интересом спросила она.
Тай обернулся к ней:
– Вожак дикого табуна, – пояснил он. – Одичавший жеребец с пастбища. Очень злобный. Если наш малыш попытается отбить у него кобыл, будет большая драка.
– А можно мне поехать? – Возбуждение охватило ее.
– Нет! – Весь мир мужского владычества сосредоточился в этом единственном слове и обрушился на нее.
– Совершенно излишняя грубость в отношении гостьи, – защищаясь, заметила она.
Он резко обернулся к Пейдж, мрачный, угрожающий, мужчина в стране мужчин.
– Послушайте, малышка, это будет долгая скачка. Мы с Джоэлем можем показать вам округу, найдем время. Это будет куда безопаснее, особенно в такую жару. – Он запнулся на миг, глядя на нее сверху вниз. Она была прекрасна, как красочная степная бабочка. – Вы хоть на лошади-то держаться умеете? – В его бархатистом голосе послышались нотки смеха.
– Да, и довольно неплохо. Ну пожалуйста, Тай!
– А вот этого не надо! – Он укорял ее таким ласкающим тоном, что сердце у нее дрогнуло.
– Что? – прижав руки к горлу, она, не отрываясь, смотрела на него.
– Этого «Тай», словно вы не понимаете! – Он отвернулся, разглядывая посеребренную равнину, смуглое лицо его стало далеким и отстраненным. – Ладно, можете ехать. Мы найдем вам какую-нибудь смирную кобылу.
– Замечательно… О, Тай! – она очаровательно улыбнулась ему. – Спасибо!
– Не благодарите меня, во всяком случае, пока! – резко отозвался он и обернулся к заинтересованному Джимми. – Можешь теперь идти. Утром подходи седлать лошадей. Если хочешь, можешь ехать с нами.
– Вот здорово! – Джимми бесшумно унесся прочь, оставив после себя блеск черных глаз и белозубую улыбку. Пейдж поймала себя на том, что улыбается в ответ.
6
Они выехали еще до рассвета, когда на перламутровом небе только показались первые проблески света, – Тай, Джоэл, Трейси, Пейдж и Джимми, следовавший позади всех. Пейдж искоса взглянула на нахмуренный профиль Джоэла. Он держался в седле легко и уверенно, чуть сутулясь, чтобы не беспокоить больную ногу. Похоже, он на нее здорово сердился, но не захотел отпускать одну. Накануне вечером они даже повздорили по этому поводу. Он гневался, он обижался, но, как ни странно, это лишь усилило ее решимость отправиться со всеми на поиски жеребца; так по крайней мере она посмотрит Кумбалу. Ей не терпелось увидеть как можно больше, хозяйские замашки Джоэла слегка покоробили ее.
Трейси присоединилась к ним позже всех. В сшитых на заказ бежевых бриджах, ворсистой хлопчатой рубашке, с повязанным на шее сине-зеленым платком, она уверенно управлялась со своим огромным черным жеребцом и выглядела прирожденной наездницей. Большие глаза ее заблестели от удовольствия, когда она заметила, что гостья держится в седле хуже нее, но Пейдж не обратила на это внимания, поглаживая свою гнедую кобылку и наслаждаясь ездой и хрустальной свежестью утра.
Они спустились по тенистому берегу лагуны, и солнце взошло наконец на востоке, заливая далекие утесы алым и розовым. Воздух был упоительным, мир наполнился щебетом птиц и пением ветра. Откуда-то издалека до них донеслись женские голоса и смех – это девушки-аборигенки собирали мед.
Джоэл подъехал к Пейдж и натянул поводья, улыбнувшись впервые за все утро.
– А у тебя неплохо получается, Пейдж Нортон. Еще немного, и мы сделаем из тебя вторую Трейси. Она вообще с любой лошадью управится. Но это у нее врожденное.
Пейдж окинула взглядом крепкую, гибкую спину Трейси, которая о чем-то разговаривала с Таем. Загорелая кожа золотилась на солнце, бирюзовые глаза эффектно поблескивали под широкополой шляпой. Сегодня она казалась совсем другой, оживленной, уверенной в себе, наслаждающейся жизнью. Взгляд Пейдж задержался на ней в некоторой задумчивости.
– Ты ей очень нравишься, Джоэл! – воскликнула она вдруг.
Джоэл недоуменно улыбнулся.
– Ты шутишь! Господи, милая! Мы с Трейси грызлись, сколько я себя помню. Она была ужасным ребенком. Ты даже не представляешь! Должно быть, родители виноваты. Вечно между собой собачились, постоянно балансировали на грани развода, пока это их наконец и не доконало. А Трейси для них была чем-то вроде козла отпущения. Когда она приехала в Кумбалу, с ней буквально сладу не было. Я тебе точно говорю! Избалованная девчонка. Нам с Дай от нее были одни неприятности. Но мама, конечно, сразу приняла ее как родную. И никаких наших жалоб и слушать не хотела.
Губы Пейдж тронула ласковая улыбка.
– Твоя мать – замечательная женщина. Я ею восхищаюсь!
– Ты тоже ей очень понравилась, милая! И это меня радует. Я стараюсь никогда с ней не ссориться.
– Ты молодец. – Пейдж улыбнулась ему, затем взглянула вперед, щурясь на солнце.
Они миновали узкое ущелье, где в красных скалах сотнями кружились разноцветные бабочки, синие, черные и желтые, затем поросшие кустарником песчаные холмы, обсаженные белоствольными липами, кураджонгой и напуниями. Как сказал Тай, стоит это один раз увидеть – и станешь пленником навеки! Теперь она его прекрасно понимала. Она оглянулась на Джоэла, довольно трусившего рядом.
– Бедняжка Трейси! Должно быть, ей нелегко пришлось в детстве. Говорят, первые годы никогда не забываются. Но она так хорошо держится в седле, правда? И у нее сегодня такой счастливый вид. – Она проказливо улыбнулась ему. – А еще она очень хорошенькая… это ты почему-то не счел нужным упомянуть. Судя по твоим словам, вполне можно было бы решить, что она страдает косоглазием.
Джоэл расхохотался.
– Может, она и хорошенькая, но что касается женственности, тут ей неплохо бы у тебя поучиться!
– А может, ты сам виноват? – заметила Пейдж, глядя на него в упор.
– Перестань бросать камни, – отозвался он коротко.
Впереди прямо из-под копыт лошади Тая неожиданно выскочил кролик. Красивый, своенравный золотистый жеребец попятился и рванул вперед. Ветер трепал его шелковистую длинную гриву и хвост цвета слоновой кости. У Пейдж перехватило дыхание. Всадник на вздыбленном коне, словно вырезанный на
