– Нет, дорогая, просто стараюсь быть практичной! Девушка должна беспокоиться о своем будущем. Кому охота выходить замуж за нищего?
– А вдруг бы ты его любила? Неужели не пошла бы за него? – спросила Ан.
Катя бросила на нее косой взгляд, сверкнув темными глазами.
– От твоих вопросов кровь стынет в жилах! Я пытаюсь держаться от таких подальше, вот и все, особенно от молодых и красивых!
Джуди и Анабель переглянулись и расхохотались, не принимая слова подруги всерьез. Катя, с тех пор как они познакомились, влюблялась по крайней мере раз в два месяца, и ни один из многочисленных временных избранников не был богачом.
Анабель любила обеих, но не поверяла им все свои тайны; отношения носили характер поверхностного приятельства. Поэтому-то она и не позвонила, чтобы сообщить, что свадьба отменяется. Ан попросила Кару сделать это за нее и чувствовала себя виноватой. Впрочем, все равно она не смогла бы ответить на вопросы, которые обязательно были бы заданы.
– Ты сам разговаривал с Джуди и Катей? – прошептала Ан.
– Да. Мне показалось, что они были ошарашены случившимся. Ты ведь ничего не говорила им, да? Они не смогли – или не захотели – рассказать мне то, чего бы я сам не знал. Я спросил их о Петере, но и здесь они не смогли ничем помочь и упорно твердили, что никогда не слышали о нем.
– Не помню, чтобы я хоть что-нибудь говорила им. Петер и в Англию-то приезжал всего один раз – я еще в школе училась. А тогда еще не состоялось знакомства с Джуди и Катей. Сомневаюсь, чтобы при них я упоминала о Петере.
Бен молчал, внимательно вглядываясь в клубы тумана на дороге. Анабель внезапно заметила, что машина замедлила ход и теперь едва ползла. Если будет ехать еще медленнее, то можно открыть дверь и выпрыгнуть из машины, подумала девушка. Мышцы ее судорожно напряглись, но, к счастью, Бен ничего не заметил – был слишком занят дорогой. При падении возможны серьезные травмы. Но даже если удастся безболезненно осуществить задуманное, что предпринять дальше? В незнакомом городе, на неизвестной дороге, да еще при таком тумане… Без плаща, в легоньком шелковом платьице, на неудобных каблуках… А тут еще этот мелкий противный дождь. Она промокнет насквозь в течение нескольких минут. Да и некуда бежать… Не потому ли она вернулась на место аварии? Просто некуда бежать…
Нет, неправда! Вернулась, потому что не могла бросить Петера, когда он нуждался в помощи. Было бы верхом эгоизма и трусости – сбежать и оставить его одного выпутываться из неприятностей. Петер никогда бы так не поступил.
Губы ее задрожали. Допустим, она вернулась из-за безысходности ситуации. Предположим, Петер не нуждался в помощи, ну и дальше что? Вернулась бы в гостиницу? Или отправилась на виллу Петера? Бен все равно моментально бы нашел ее. Ан передернуло – от него некуда спрятаться. Это стало ясно с самого начала. Она все время чувствовала, что Бен идет по следу, как бывалый охотник, преследующий загнанного зверя. Его победа была предрешена.
Может, Ан знает жениха и не слишком хорошо, но вполне достаточно, чтобы понять: этот безжалостный, несгибаемый, упорный мужчина никогда не сдастся без борьбы.
Внезапно Бен резко повернул руль, и машина развернулась поперек дороги, что заставило Ан сжаться от страха. Сердце ее бешено заколотилось. На мгновение показалось, что произошла очередная авария, но поблизости не было ни одной машины.
– Куда мы едем? – резко спросила девушка, разорвав наконец напряженную тишину.
Впереди, в призрачных клубах тумана, она разглядела очертания высоких кованых железных ворот – они свернули с шоссе на узкую подъездную аллею. Кто-то не видимый распахнул перед ними ворота.
– Это гостиница?
Бен продолжал молчать. Они проехали через ворота, сразу же закрывшиеся за ними. Анабель сидела очень прямо, напряженно пытаясь разглядеть что-то в тумане. Вдалеке – еле различимое мерцание огней. Девушка молилась, чтобы это оказалась гостиница, тогда ей нечего бояться – Бен не станет выяснять отношения на людях. Из темноты с правой стороны от машины показались высокие каменные стены, над которыми натянута какая-то проволока. Неужели электрические провода?
Проследив за ее взглядом, Бен невозмутимо заметил:
– Да, стены по всему периметру парка находятся под напряжением. Ни один незваный гость не сможет проникнуть внутрь или выйти отсюда.
– Это гостиница? – повторила Анабель, судорожно сжав руки коленями. «Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы это оказалась гостиница», – беззвучно молилась девушка.
– Нет, это частный дом, – сухо ответил Бен, заметив нервозность спутницы. – Принадлежит моей хорошей знакомой, которая сейчас в отъезде, она позволила мне воспользоваться им на несколько дней.
– Она? – переспросила Анабель, вперив в него встревоженно-удивленный взгляд голубых глаз.
– Американка, вдова старого друга, – пояснил Бен, усмехнувшись. – Джун выставила дом на аукцион, она жила здесь с мужем до его внезапной смерти – сердечный приступ, умер в течение нескольких минут. Женщина, тяжело переживая потерю, решила убежать от воспоминаний и вернулась в Америку, где купила дом, построенный по моему проекту. Теперь она – владелица поместья с прекрасным садом, громадным бассейном. Новый особняк далеко не мал, но с ним легче управляться, чем с этой виллой, где не проживешь без многочисленной прислуги.
Анабель смотрела на освещенные окна виллы, пока они медленно подъезжали к подножию широкой мраморной лестницы, ведущей к парадному входу. Густые клубы молочно-белого тумана почти полностью скрывали очертания дома, но Ан по фрагментам догадалась, что он построен в классическом стиле, вероятно, в конце прошлого века. По всему фасаду с обеих сторон от украшенного колоннами входа располагались ряды широких прямоугольных окон.
Девушка различила нежный тон кремово-желтой краски, которой были покрашены стены, и великолепные белые розы, растущие вдоль лестницы. Цветы излучали какой-то призрачный мерцающий свет, а воздух благоухал их ароматом. Наступала ночь.
– Здесь есть кто-нибудь еще? – нервно спросила Анабель, пока Бен глушил двигатель.
– Всего несколько слуг. – Он вылез из машины и обошел ее, чтобы открыть спутнице дверцу.
Девушка сгорбилась и попыталась вжаться в сиденье.
– Мы не можем разговаривать, сидя в машине, – холодно заметил мужчина.
– Почему? – прошептала она и скорее почувствовала, чем увидела его нетерпеливое движение.
– Ради всего святого – чего ты боишься? Что я потеряю контроль над собой и ударю тебя? Даю честное слово, что до драки дело не дойдет. Но ты сбежала в день нашей свадьбы, даже не удосужившись встретиться со мной и объяснить, почему же решила, что «не можешь пройти через это». Мне кажется, я заслужил хотя бы такую малость, как объяснение. Ты другого мнения?
Девушка глубоко вздохнула. Ему не откажешь в логике. Но где найти слова, способные объяснить происшедшее?
Бен наклонился и обвил рукой ее талию.
– Ну, давай же, Ан. Выходи.
Прикосновение теплой руки вызвало непонятную дрожь во всем теле.
– Ну ладно! – хрипло буркнула она, пытаясь не выдать предательской дрожи. – Хорошо, я выйду. Только отпусти меня! Обойдусь без твоей помощи.
Он без всяких возражений выполнил просьбу и придержал дверцу, пока Ан вытягивала из машины длинные стройные ноги, нащупывая посыпанную гравием дорожку. Девушка резко выпрямилась, едва не уткнувшись макушкой в подбородок Бена, – лишнее напоминание о том, насколько выше и сильнее нее этот молча стоявший рядом человек. Если последует очередная демонстрация сокрушительной мужской силы, у нее нет ни малейшего шанса постоять за себя. Однако страх перед этим мужчиной основан отнюдь не только на его превосходстве в силе.
Девушка подсознательно чувствовала: Бен никогда не ударит ее, не причинит физической боли. Он не способен на такое, возможно, в частности, и потому, что, будучи крупным, здоровым мужчиной, осознавал несокрушимость собственной мощи. Только те представители сильного пола, которые пытаются скрыть свою слабость, замаскировать комплекс неполноценности, могут вымещать зло за свою несостоятельность на
