способностях? Он «услышит» тебя, иначе и быть не может!
– Может. Потому что мы не в Подмосковье.
– А где же еще? Не думаю, чтобы Яромир мог далеко уехать на джипе, объявленном в розыск.
– Ленка, а ты разве ничего не помнишь из нашей поездки?
– Откуда! Мне брызнули в лицо какой-то гадостью, и я отрубилась. А очнулась уже здесь, голова просто раскалывается от боли, и тошнит жутко.
– Понятно. Наверное, тебя чем-то другим отключили, более надежным. А вот я кое-что могла слышать и ощущать…
– И что же ты услышала? – тихо прошептала Лена.
– Во-первых, нас, похоже, сначала везли не на джипе, а на твоей машине.
– Сначала?
– Да, а потом перегрузили в вертолет, который и доставил нас сюда. И, судя по тому, что через щели сарая начинает пробиваться рассвет, мы летели вовсе не двадцать минут, а значит, это точно не Подмосковье.
– Тогда где же мы? Куда Яромир нас притащил? А главное – зачем? Что с ним произошло?
– Знаешь, Лен, я даже думать не хочу об этом. Потому что я узнала второй голос.
– Какой еще второй голос?
– Я иногда слышала обрывки разговоров наших похитителей, и поняла, что Яромир здесь всего лишь исполнитель, он во всем подчиняется госпоже.
– Кому?!
– Так он называл свою спутницу. А еще – Джулией. Вот только настоящее имя этой девицы совсем иное.
– Ланка, не тяни! Кто стоит за всем этим?
– Ты ведь уже сама догадалась, правда? – криво усмехнулась Лана. – Только не хочешь поверить в это.
– Квятковская? – одними губами произнесла подруга.
– Да.
ГЛАВА 39
Возможно, постороннему наблюдателю и было бы жалко смотреть на бледного до синевы, покрывшегося испариной эскулапа, но только не Кириллу. И не Матвею. И уж тем более не Владимиру. Парня вообще еле удалось оттащить от Филимонова, и то только потому, что со стороны безучастно наблюдавшей за скандалом пациентки вдруг послышалось еле слышное:
– Володя?
– Да, солнышко мое, это я! – метнулся к кровати тот. – Ты меня узнала, родная! Все будет хорошо, Юленька, теперь все будет хорошо! Ты снова станешь прежней! Верно, доктор? – сквозь сжатые зубы процедил парень, обернувшись к растиравшему левую сторону груди Филимонову. – Надеюсь, вы не очень увлеклись, превращая абсолютно здорового человека в овощ?
– Н-но… Понимаете… – Петр Леонидович страдальчески поморщился. – Мы, разумеется, сделаем все возможное, чтобы исправить это досадное недоразумение, тем более что пациентка вас узнала, а значит, необратимые изменения под вопросом, и…
– Досадное недоразумение?! – прошипел Владимир, медленно поднимаясь. – Вы так это называете?! Ведь Юлька вам кричала, кто она, верно? Она пыталась объяснить вам о чудовищной подмене, но вы даже не сочли нужным проверить ее слова!
– Все было совсем не так! – Эскулап шмыгнул за широкие плечи Кравцова, справедливо опасаясь руко– и не только прикладства. – В тот день, когда произошло… произошла… в общем, когда все это случилось, эта девушка вообще ничего не говорила, она только выла что-то невразумительное и билась в судорогах. Классический приступ острого психоза, ничего необычного. Ей, разумеется, сделали инъекцию с повышенной дозировкой транквилизаторов, тем более что сестра… гм, ну, мы тогда думали, что это сестра, так вот, она дала разрешение на любые методы усмирения, вот и…
– Но неужели вы сами не заметили подмены?! – Володя присел на корточки перед снова ушедшей в свою ментальную раковину девушкой и заглянул в пустые глаза. – Это ведь моя Юлька, а не эта ваша, как там ее…
– Представьте себе, не заметили! – огрызнулся доктор. – И не только мы, между прочим, господин Кравцов, когда приезжал с инспекцией, тоже ничего не заподозрил.
– Володя, они действительно похожи, – глухо произнес Матвей. – Особенно если не приглядываться. К тому же в таком заторможенном состоянии внешность как-то стирается, теряет индивидуальность.
– Но я-то ведь сразу узнал!
– Потому что ты любишь ее. А я лично Квятковскую в первозданном, так сказать, виде, с длинными волосами и относительно ухоженной, видел всего пару раз. Здесь же она стала совсем другой, особенно когда ей остригли волосы и накачали психотропами. Поверь, твоя Юля в нынешнем виде практически неотличима от Квятковской, на это, судя по всему, и был расчет.
– Но как…
И в это время зазвонил телефон Кирилла, пребывавшего, если честно, в некоторой прострации – слишком уж шокирующим было осознание того, что вот уже без малого три месяца опасная тварь находится на свободе. И вряд ли она оставит в покое тех, кто засадил ее в психушку, кто помешал ее планам, кто…
Поэтому он сразу поверил Осеневой. Все правильно, подобраться к обидчикам на максимально близкое расстояние можно только через того, кому и Лана, и он, Кирилл, доверяют безоговорочно.
Через Яромира, любимого брата и хорошего друга. Недаром ведь Лана обижалась на него в последнее время, считала его зазвездившим эгоистом. А он просто уже был под влиянием особи, выехавшей из страны по документам Юлии Носовой. Юлии…
Джулия! Та самая невзрачная подружка Джеро Красича, вызывавшая недоумение всех папарацци!
Оставив Юлю на попечение Филимонова и немедленно примчавшегося главврача, клятвенно пообещавших сделать все возможное и невозможное для скорейшей реабилитации несчастной девушки, Кирилл в сопровождении Кравцова рванул в сторону МКАДа. По Кольцевой побыстрее добраться до того места, где предположительно должен был выехать из Москвы Яромир, было все же реальнее, чем через город. Владимир остался рядом с любимой, чтобы дождаться приезда ее матери. Только Марии Евгеньевне он мог теперь доверить свою Юльку. Больше никому.
Буквально через десять минут после звонка Осеневой Матвей смог дозвониться до своего приятеля в ГИБДД, занимавшего достаточно высокий пост. Еще через пять минут информация о джипе Яромира ушла всем постам, и в первую очередь – располагавшимся на Ленинградском шоссе и в его окрестностях.
– Ничего, перехватим, – успокаивающе проговорил Кравцов, искоса глянув на сидевшего рядом Кирилла. – Никуда он не денется от нас, успокойся! Вряд ли он за пятнадцать минут успел выехать из города, тем более по вечно перегруженной Ленинградке! К тому же Лена у него на хвосте сидит, она девчонка умная, сообразительная, не отстанет.
– Да, она молодец, – от напряжения связки скрутило в жгуты, поэтому вместо обычного голоса получился сдавленный сип. Кирилл откашлялся и продолжил: – Я даже думать боюсь, что произошло бы, не окажись Осенева рядом с машиной Яромира на перекрестке!
– Знаешь, – криво усмехнулся Матвей, – еще недавно я был заядлым материалистом и высмеивал всех, кто верил во всякую, как мне тогда казалось, ерунду – аура, магия, экстрасенсорные способности, телепатия и так далее. А потом я познакомился с тобой, узнал о твоих способностях, и почти сразу – вся эта жуть с Квятковской. Она ведь не сумасшедшая, верно?
– С точки зрения нормального человека разум этой твари нельзя назвать здоровым, но и сумасшедшей в классическом, так сказать, виде Квятковская вряд ли является. Я уже рассказывал тебе про старика-волхва, вытащившего меня с того света, верно?
– Ну да, старец Никодим, кажется?
– Он самый. Так вот, его сила – сила Света. А бледная поганка, разгуливающая сейчас на свободе, обладает обратной стороной силы.
– Ага, Энакин Скайуокер, обратившийся к темной стороне и ставший Дартом Вейдером!
