Один из них подошел к нам и отобрал все накопленное за эту ночь оружие. Отдай, это моя добыча!
А потом нас погнали на улицу, направление движения задавали тычками в спину, отчего идти, не спотыкаясь, было все труднее.
Менгеле и МакКормик решили, видимо, лично убедиться в том, что нас доставили куда нужно, и всей гоп-компанией сопровождали нас, оживленно обсуждая по пути планы в отношении Ники и моего еще нерожденного сына.
Прямо скажем, планы были премерзостные, но меня это словно не касалось. Тот самый ужас, который гнал нас из здания наружу, достиг своего апогея, я едва дышала, спотыкаясь все чаще. Петер даже не пытался мне помочь, потому что сам еле шел. Да и милая болтовня за спиной постепенно стихла.
– Стивен, ты чувствуешь? – В голосе Менгеле скрипнули тревожные нотки. – Земля как-то странно дрожит. И эта тишина в лесу – она напрягала меня еще с вечера. Но в бассейне Амазонки никогда не наблюдалось повышенной сейсмической активности, и вулканов здесь нет. Странно, что бы это могло быть?
– Черт его знает, – пожал плечами ушлепок, зябко поводя плечами, – висит в воздухе что-то такое, давящее. Может, ураган какой-нибудь приближается?
Мы как раз подошли к воротам, ведущим за колючую проволоку. Из будки выбежал охранник, торопясь пустить на подотчетную территорию руководство. Он вцепился обеими руками в створку, намереваясь распахнуть ее, но внезапно его взгляд что-то увидел у нас за спиной. И даже в неярком свете фонарей было видно, как лицо охранника мгновенно выцвело, глаза остекленели, а из полуоткрытого рта потекла слюна.
А земля содрогалась все сильнее, от ее дрожи начали падать и ломаться деревья. Или… Или их ломало что-то другое?..
К хрусту падающих деревьев прибавился странный грохочущий шорох. А потом кто-то закричал. Страшно, пронзительно. И загремели автоматные очереди, одна, другая, третья, их становилось все больше, они сплетались в немыслимый звуковой клубок, в котором появились и мощные нити взрывов.
Я очень не хотела оглядываться, очень. Потому что знала, чувствовала – там, за спиной, происходит что-то немыслимое.
Что-то, заставившее хладнокровного Менгеле издать полузадавленный вскрик ужаса.
Прижав к груди вялое тельце дочери, я все же повернулась…
Я много чего видела в своей жизни – и страшного, и невозможного, и магического, и порой фантастического. Но никогда раньше меня не парализовывал такой липкий, атавистический страх, от которого не было спасения. Он поглотил все чувства и эмоции, он нокаутировал разум, он лишил воли.
«Не смотри туда, Маугли, не надо».
«Вы видите меня, бандерлоги?» – «Да, великий Каа».
По поселку метались обезумевшие бандерлоги, сжимая в лапках бесполезные пукалки. Потому что ни автоматы, ни базуки, ни гранатометы не могли причинить ощутимого вреда выползавшему из леса чудовищу.
Я слышала легенды о гигантских анакондах, живущих в бассейне Амазонки. Но разнообразные ученые всегда о-о-очень авторитетно насмехались над подобными байками, научно доказывая невозможность физического существования рептилии такого размера. Ну что вы, господа, какие еще три метра в диаметре, это же нонсенс! Змея не может вырасти до таких размеров, ей попросту не хватит еды!
Три метра? Три метра?! А хрен знает сколько не хотите?!!
Идентифицировать размеры надвигающегося монстра я не могла. Ломая деревья, словно зубочистки, давя дома, машины, людей, в поселок вползала анаконда толщиной с девятиэтажный дом.
И те, кто сдуру заглянул в ее глаза, прекращали беготню и замирали на месте, покорно ожидая приближения смерти.
«Мы видим тебя, Каа».
«Не смотри туда, Маугли, не надо».
Вдруг обнаружилось, что рядом с нами больше никого нет. Мы с Петером остались одни, бравые охранники исчезли в неизвестном направлении, а вот Менгеле с МакКормиком – в очень даже известном. Они садились в тот самый вездеход, на котором прибыли сюда мы.
Вот машина вздрогнула, качнулась и сорвалась с места, направляясь в противоположную от чудовища сторону. Анаконда тем временем утюжила главное здание, которое мы так вовремя покинули.
Внезапно Михар, которого Петер опустил на землю, сел и вполне осмысленно посмотрел на почти скрывшийся за деревьями вездеход. И в то же мгновение гигантская змея с невероятной скоростью метнулась вслед автомобилю. Страшный удар – и мощный вездеход превратился в уродливый блин.
Ника тихо вскрикнула и что-то прошептала. На совершенно чужом, незнакомом языке. Ей ответил Михар.
Это они управляли этим монстром. Все они. Объединив усилия.
Индиго. Новая раса.
ЭПИЛОГ
– Анхен, ты делать неразумно! – От возмущения Петер снова стал похож на основной компонент кетчупа. Если бывают, конечно, конопатые помидоры с огненно-рыжей шевелюрой. – Зачем ты ходить так далеко одна? Ты иметь восемь месяцев беременности, не очень хорошее здоровье и ужасный упрямый характер! А если бы что-то происходить?! Здесь же ходят дикий зверь! Что смешное я говорить?
– Петрушкин, ты вообще говоришь очень смешно, в целом, – я старательно заталкивала улыбку обратно, пытаясь втянуть разъехавшиеся щеки, но получалось плохо, уж очень забавно выглядел сейчас мистер Возмущение.
– Я учить русский всего половина года, – засопел рыжий. – А все признавать, что этот язык – самый трудный. Почти.
– Ты молодец вообще-то, – я чмокнула приятеля в конопатую щеку. – Способный. Мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы освоить немецкий хотя бы наполовину так, как ты – русский.
– Ты сейчас заговаривать мне зуб, – усмехнулся рыжий, вытаскивая из шкафчика тонометр. – Надеяться, что я забыть о твой поход в деревня племени Воды. Ты совсем несерьезный женщина, Анхен! Давай свой рука, надо давление мерить.
Надо так надо. Своего доктора слушать надо, ага. Тем более если это единственный доктор на много миль вокруг.
Неизвестных миль, среди которых затерялась наша дорога домой.
После той жуткой ночи, когда доведенные до отчаяния молодые индиго решились на безумный поступок и вызвали Старейшую – гигантскую анаконду, обитавшую в этих джунглях с незапамятных времен, прошло уже семь месяцев. И мы с Никой почти смирились с тем, что нам придется остаться здесь навсегда.
И не только потому, что анаконда полностью уничтожила все системы связи, сравняв поселок с землей. А еще и потому, что Сильные не хотели отпускать Нику. Она оказалась самой сильной.
Без помощи моей дочери индиго вряд ли справились бы со Старейшей – слишком огромной была рептилия, слишком мощной. Никто не осмеливался беспокоить монстра уже много лет, избегая заходить в ее владения. И вдруг – посметь управлять ею, как глупой собачонкой!
Но другого выхода ребята не видели. Да его, пожалуй, и не было, с чудовищным порождением человеческого разума могло справиться лишь чудовищное порождение природы.
Оно и справилось. А дети справились с ним, раз и навсегда став для своих соплеменников новыми богами. Ну надо несчастным подопытным Йозефа Менгеле жить рядом с Всемогущими, не могут они по- другому!
Тем более что индиго, тренируя свои способности, действительно могли показаться людям всемогущими.
Да, людям. Хотя на обычных людей они походили мало, особенно представители племени Земли. Густо заросшие шерстью, при ходьбе частенько опиравшиеся на длинные руки, с длинными, выдающимися вперед челюстями – они вполне могли бы сниматься в кино в роли оборотней. Но это были люди. Как и племя Воздуха, члены которого имели между руками и ногами перепонки, словно у летучих мышей.
Запуганные Менгеле и его приспешниками, эти бедолаги долго учились жить свободными. Но научились, и теперь контролируют довольно обширную часть джунглей, сделав ее недоступной для чужаков. Никто не
