не в том состоянии, чтобы говорить об этом, но…
— В том я состоянии, не волнуйся, — лицо Ирины словно закаменело. — Я должна разобраться, кто и зачем убил моего мужа!
— Так вы уже знаете? — удивленно подняла брови Лана.
— О чем именно?
— Что авария не была случайной.
— Я догадывалась, Вадим в последнее время вел себя очень нервно, — женщина глубоко вздохнула и тихо произнесла: — Пожалуйста, расскажите мне все, что знаете, я передам эти сведения моим сотрудникам. Тварь, лишившая моего ребенка отца, не уйдет безнаказанной.
— Ребенка?! — ахнула Лена. — Так ты что, беременна?
— Да, — глаза Ирины сухо блеснули. — Срок совсем небольшой, похоже, что малыша мы привезли с Севера. Вадька так радовался, когда врач все подтвердил! Мы ведь уже отчаялись, думали усыновить кого‑нибудь, и вдруг… А папы больше нет. Потому что так решил неизвестный урод. Ничего, недолго ему оставаться неизвестным! Рассказывайте.
— Хорошо, — Осенева повернулась к Лане. — Только давай ты, как человек, не имеющий никакого отношения к происходящему. Ты можешь видеть все как бы со стороны.
— Я попробую. Но вам, Ирина, придется ответить на кое‑какие вопросы по ходу дела. Согласны?
— Да.
— Тогда поехали. Начнем с самого болезненного. В машине Вадима Плужникова был подрезан тормозной шланг, а обивка сиденья пропитана легковоспламеняющейся жидкостью. В самой аварии Вадим пострадал мало, у него оказались сломаны три ребра. Но против огня у вашего мужа не было шансов. Как нет шансов найти какие‑либо следы преступника в выгоревшей машине. К нему ведет только одна ниточка — звонок вам. Вчера вы были не в том состоянии, чтобы соображать, что к чему, но сегодня, думаю, согласитесь, что звонок этот очень подозрителен. Особенно учитывая то, о чем вы вспомнили только что. Я же во время рассказа Лены сразу почувствовала неправильность ситуации. Особенно когда она сказала, что вы прибыли на место аварии практически сразу. Машина вашего мужа сильно обгорела, не говоря уже о водителе, и вдруг кто‑то звонит вам домой и приглашает на опознание на место аварии! Да такого быть не могло при нормальном развитии событий! Там, на дороге, спасателям и врачам обычно не до оповещения родственников, особенно если неизвестна личность пострадавшего. Да, по номерам можно определить, но на это нужно время, а вам, Ирина, позвонили практически сразу после аварии. Да еще и посоветовали позвать с собой именно Лену, что само по себе странно — откуда спасатели или гаишники могли знать о ней? Понятно, что вам звонил либо сам преступник, либо его подельник. Матвей Кравцов, начальник службы безопасности нашего холдинга, предположил, что убийство связано с профессиональной деятельностью Вадима. Я тоже так думала поначалу, пока вы не вспомнили о том, что Лену вам, можно сказать, подсунули. И теперь, если честно, я вообще ничего не понимаю!
Глава 17
— Он не остановится, — тихо проговорила Осенева, глядя в пол. — Следующим будет кто‑то из нас. Надо предупредить остальных.
— Кто не остановится? — Лана вскочила и раненой рысью закружила по палате, натыкаясь на кровати и тумбочки. — Кто? Да, ситуация, по меньшей мере, странная, на данный момент — необъяснимая, но это только на данный момент. У нас пока слишком мало информации, не из чего лепить правдоподобную версию. Но твоя, извини, настолько дурацкая, что ее даже обсуждать не стоит!
— Лана, не кричите так, пожалуйста, — Ирина страдальчески поморщилась и потянулась к стакану с водой, стоявшему на тумбочке. — Голова раскалывается, ничего не соображаю.
— Ты лежи, я помогу. Таблетки какие‑нибудь есть? — Лена присела перед тумбочкой на корточки.
— Да, медсестра оставляла, чтобы лишний раз не приходить. Посмотри там, в коробочке.
Выпив лекарство, Ирина устало откинулась на подушку и проговорила, обращаясь к потолку:
— Но почему его убили так жестоко? За что? Если Вадим кому‑то очень мешал, могли убрать как‑то иначе, стандартно, что ли. Но эта сволочь заставила моего мужа страдать перед смертью! Мне надо побыстрее встать на ноги, чтобы лично заняться поисками мрази! Будь ты проклят!
От столь несправедливого посыла потолок вздрогнул и плюнул побелкой. Хотя вполне возможно, что на четвертом этаже просто кто‑то упал. Или подпрыгнул.
— Так, дамы, давайте‑ка по существу, — Лана поняла, что пора выдергивать присутствующих из созданных ими личных кошмаров. — Ленка, твои бредни я пока даже обсуждать не хочу, поговорим об этом позже. Ирина, постарайтесь вспомнить голос звонившего вам вчера. Он не показался вам знакомым?
Плужникова пару секунд подумала, затем решительно качнула головой:
— Нет. Этого голоса я никогда раньше не слышала.
— Уверены?
— Абсолютно. Впрочем, — Ирина помассировала висок свободной от капельницы рукой, — сейчас мне кажется, что голос был какой‑то неестественный.
— В смысле?
— Механический какой‑то, словно говорили через специальное устройство, меняющее голос до неузнаваемости.
— Любопытно, — Лана задумчиво вертела в руках мобильный телефон. — Если это действительно так, то вполне возможно, что вам звонил кто‑то хорошо знакомый, чей голос вы узнали бы с ходу.
— Но кто…
Договорить Ирина не успела, дверь распахнулась, и в палату вбежала… нет, вкатилась пухленькая невысокая девушка с заплаканным лицом. Пушистые, коротко обрезанные светлые волосы делали ее похожей на одуванчик. Уютный такой, славный одуванчик с веселыми ямочками на щеках.
Правда, сейчас ямочки вовсе не были веселыми, трудно веселиться, до краев наполнившись слезами. Светлые бровки девушки застыли трагическими домиками, веки опухли так, что рассмотреть цвет глаз не удавалось.
— Ирочка! — всхлипнула вновь прибывшая, бросаясь к кровати Плужниковой. — Родная моя, ну как же так! Это нечестно, так нельзя, нельзя!
— Светка… — застывшее от ненависти лицо Ирины вдруг поплыло, губы задрожали, из груди вырвался судорожный всхлип.
И подруги, обнявшись, зарыдали так горько, что проняло даже Лану. Она почувствовала, как в груди зашевелился болезненный комок, мешающий дышать, в глазах неудержимо защипало, в носу тоже началось форменное безобразие — хлюп, потом второй, третий.
Хорошо, что в сумочке всегда есть упаковка бумажных платочков.
Но упаковка‑то одна, а разнюнившихся — две. Ленка, разумеется, лидировала.
В общем, беседа прекратилась в связи с потопом. Ее, беседу, просто смыло слезами и унесло в никуда.
Собственно, они уже выяснили все, что хотели, а усвоить и всесторонне обсудить полученную информацию лучше в более подходящих условиях. Дома, например.
Решено было ехать к Осеневой. И вовсе не из‑за очередности — вчера ты гостила у меня, а теперь пойдем к тебе, просто Лене нужна была ее одежда.
По пути заехали в магазин, поскольку хозяйка дома не смогла вспомнить, есть у нее что‑то в холодильнике или там «кастрюлька щей на полке чахнет, там кислый дух, там прелью пахнет».
