Каплана в… на… к… На свалку истории, в общем.
Хотя, если быть объективным, на этот раз пострадало только лицо, на которое накладывали маску с коктейлем и облучали. Кожа рук, ног и всего тела осталась гладкой и ровной.
Что же касается мышц и костей… До онкологии дело пока не дошло, но передвигаться Кирилл теперь мог только медленно, шаркающей походкой древнего старца. Любое резкое движение причиняло боль.
Но даже для того, чтобы хоть как‑то ходить, Кириллу необходим был ежедневный прием созданного Капланом противоядия. И не только его. Вениамину Израилевичу пришлось в срочном порядке разработать еще один препарат, не позволявший плоти на лице Кирилла гнить заживо. Только постоянный прием этого лекарства избавлял мужчину от жуткой участи.
И это тоже было одной из причин, по которой Кирилл поселился в доме Скипина. Виктор Борисович обеспечивал его бесперебойной поставкой необходимых для жизни лекарств. А Кирилл, не строя больше иллюзий по поводу своего будущего, равнодушно выполнял функции секретаря‑компаньона.
И — подписывал все бумаги, больше не читая их. Какая разница, что происходит там, за стенами этого дома? Ему все равно больше не выйти отсюда.
Но и сообщать Аристарху о возможном местонахождении Иветты Николаевны с пакетом столь необходимых брату документов Кирилл не стал.
Почему? А никто и не спрашивал. Арик старался поменьше видеться с младшим, сузив общение до телефонного. Он меньше всего мог ожидать, что окончательно замкнувшийся и почти не разговаривающий калека что‑то знает. Особенно после сволочной подставы мадам Витке, выкинувшей Кирилла из жизни окончательно и бесповоротно.
Маня приезжала в гости к брату гораздо чаще, особенно поначалу, не уставая праздновать победу. Но ведь, когда унижаешь кого‑то, хочется видеть реакцию унижаемого, а глумиться над абсолютно не реагирующим на это уродом постепенно надоедает. Расспрашивать урода о бизнесе?! Вы что, рехнулись? Он и слово‑то такое забыл.
Существование Кирилла в доме Скипина постепенно наладилось, он привык, к нему привыкли. Домработница прекратила шарахаться, мужики — дразнить и подначивать. С обязанностями домашнего секретаря Кирилл справлялся неплохо, но особенно ему удавалась роль пугала.
Виктор Борисович, прекрасно осознавая, что его жирное дряблое тело и жабья физиономия не могут вызывать у прелестных представительниц слабого пола эротических фантазий, тем не менее обожал этих представительниц. Само собой, схожие с ним по внешним данным особи господина Скипина не интересовали в принципе. Равно как и хорошенькие, но туповатые девицы, готовые за брюлики и шубки раздвигать ножки перед кем угодно.
Нет, жирдяй предпочитал холеных недоступных красавиц, у которых имелись собственные деньги, а порой — и мужья. Этих дам брюликами и шубками не заманишь, а если и заманишь, то получишь секс с резиновой куклой, чего сластолюбец совсем не хотел.
Он хотел, чтобы светские львицы отдавались ему по доброй воле, стремясь доставить любовнику максимум удовольствия. Как делают это обычно с красивыми породистыми самцами, постанывая и извиваясь от страсти.
А заставить постанывать и извиваться в объятиях омерзительной груды жира мог только страх. Страх потерять свою холеную красоту, оставшись на всю жизнь уродиной.
Господин Скипин был неплохим психологом, и всегда выбирал именно тех женщин, которые ради сохранения своей ослепительной внешности пойдут на все.
И сам шел на откровенный криминал, банально похищая дамочек. Это, как правило, делали орлы из его охраны. Они привозили очередную женщину в загородный дом Скипина, запирали ее в специально предназначенной для пленниц комнате на самом верхнем, третьем этаже, и уезжали.
Испуганная женщина рыдала и истерила, а Виктор Борисович к ней пока не совался, выжидал.
Через какое‑то время пленница успокаивалась и начинала осматриваться. Обнаружив себя в великолепно (по мнению Скипина) обставленном будуаре, заинтригованная дамочка между делом начинала знакомиться с содержимым симпатичных флакончиков и баночек, расставленных на туалетном столике и на полочках в ванной. Женское любопытство, что сделаешь! В баночках, само собой, находилась продукция под названием «Свежая орхидея».
А вечером появлялся Виктор Борисович в сопровождении жуткого монстра по имени Кирилл и показывал онемевшей от ужаса красотке, во что она в скором времени превратится, если не будет послушной девочкой и не полюбит Витю со всем доступным ей пылом. И страстью, куда ж без этого.
Ломались все. Сразу. Даже не делая попытки сбежать. И становились послушными игрушками мерзкого типа до тех пор, пока ему не надоедало.
А когда надоедало, добрый и бесконечно порядочный Виктор Борисович не оставлял любовниц без помощи, делая из них постоянных клиенток «Свежей орхидеи».
Кирилл уже больше года жил в доме Скипина, четыре раза равнодушно выступив в роли пугала.
Пока не появилась пятая жертва.
Часть II
Глава 13
Последние полгода Виктор Борисович все чаще и чаще упоминал имя дочери главы крупного строительного концерна Мирослава Красича, своего конкурента в этой области. Кирилл с господином Красичем лично знаком не был, но слышал о нем как о бизнесмене с безупречной репутацией. Упоминалось в деловых кругах и имя его дочери, Миланы, причем в словах о ней не было ни грамма пренебрежения или ерничанья, как бывало, когда речь заходила о другой известной дочери, активно спекулировавшей фамильным брендом. Нет, о Милане всегда отзывались с уважением, а порой — и восхищением. Сочетание ума, красоты и порядочности было достаточно раритетным в кругах московского бомонда. К тому же эта девушка, являясь родной сестрой восходящей голливудской звезды Яромира Красича, вовсе не окунулась с радостным визгом в болото шика и гламура, а, получив высшее экономическое образование, стала верной помощницей отца в бизнесе.
Как‑то так случилось, что Кирилл, слегка заинтригованный разговорами о Милане Красич, ни разу так и не пересекся с ней на светских тусовках. Впрочем, ничего удивительного в этом не было — и он, и Милана вовсе не были завсегдатаями этих сборищ, появляясь там от случая к случаю. Просто их случаи ни разу не совпали.
И вот теперь жирная жаба, вопреки законам природы научившаяся передвигаться на задних лапах и запихивать себя в человеческую одежду, решила добавить к коллекции своих любовниц эту девушку!
Хотя нет, даже Виктор Борисович отмечал уникальность дочери своего конкурента, а еще он хотел наложить лапу на бизнес этого конкурента, поэтому господин Скипин задумал — ни много ни мало — осчастливить Милану Красич законным браком.
И, обращая на Кирилла внимания не больше, чем на предмет мебели, активно обсуждал свои планы с верной подельницей — сеструхой Маней во время ее визитов.
Собственно, план был один‑единственный, испытанный и проверенный — похищение и запугивание. Но в этот раз господин Скипин долго не решался осуществить его, боясь связываться с Мирославом, но еще больше — с Матвеем Кравцовым, начальником службы безопасности строительного концерна Красича. Бывший сотрудник спецслужб, Матвей создал одну из самых профессиональных охранных структур Москвы, к тому же был безоговорочно предан Мирославу, вытащившему когда‑то Кравцова из практически безнадежной ситуации.
