Все его поддержали.
— Спасибо за заботу, — улыбнулась Зинаида Федоровна, — я уже чувствую себя сносно. А потом разве можно оставить его без присмотра. — Она кивнула на толстые пачки бумаги, лежащие на полу.
Михаил Степанович обернулся.
— Ты вынула?
— Конечно. Представьте себе, не желая беспокоить меня, он один раз в жизни попробовал сам уложить свой чемодан. Это просто счастье, что я догадалась проверить! Чемодан оказался набит бумагой, какими-то журналами и справочниками по сельскому хозяйству. Там же была пишущая машинка. Между ними втиснуты пара носков, зубная паста и бритвенный прибор, кстати, без лезвий.
Все засмеялись, а редактор Розов авторитетно заметил:
— Ты, Миша, как и все писатели, отстаешь от жизни. Сейчас на целинных землях уже есть парикмахерские, а в магазинах можно купить все, начиная от сосок и кончая бумагой для пищущей машинки. Вот тебе прекрасная тема для юмористического рассказа: писатель, оторванный от периферийной действительности…
Молодой поэт светлоглазый Сережа Вихров вздохнул и сказал:
— Вы бы написали, Михаил Степанович, рассказ о том, как вам посчастливилось найти такую жену.
Михаил Степанович на мгновение задумался: вспомнились юность, школа рабочей молодежи, потом внезапно обнаружившиеся литературные способности, университет…
Он вздохнул, как-то особенно нежно посмотрел на начинающие седеть волосы жены и тихо ответил:
— О, это очень романтичная и совершенно необыкновенная история.
— Не верьте ему, — улыбнулась Зинаида Федоровна, — ничего необыкновенного не было. Просто он ходил за мной до тех пор, пока не привел меня в загс.
— Необыкновенных и необъяснимых историй в наше время не бывает, — уверенно сказал редактор. — Возьмем, например, творчество…
— Ну поехали… — поморщился поэт.
— А я утверждаю, — строго взглянув на перебившего его юношу, продолжал редактор, — что иные случаи кажутся необъяснимыми только потому, что они происходят не с нами, а с другими. Что такое так называемые необъяснимые истории? Это просто литературные штампы дурного вкуса: неправдоподобные встречи, кражи…
— Постойте, — задумчиво сказала Зинаида Федоровна, — вы напомнили мне действительно необъяснимую историю, которая произошла именно со мной. К нам однажды кто-то забрался в квартиру…
— Когда это? — удивленно поднял брови хозяин.
— Это случилось еще задолго до знакомства с тобой, Мишук. Мне было тогда всего семнадцать лет.
— Что же необыкновенного в том, что в квартиру забрался вор? — спросил Розов.
— А то, что из квартиры ничего не унесли, кроме моей фотографии.
— Это был какой-нибудь влюбленный. Я его понимаю, — сказал поэт, опуская глаза.
Громкий, настойчивый автомобильный гудок прервал разговор. Все встали. Поэт взял чемодан и пошел вперед вместе с редактором, а Михаил Степанович обнял жену и поцеловал ее волосы, потом оба глаза.
— Что это с тобой, Мишук, уж больно ты нынче ласковый?
Михаил Степанович как-то виновато улыбнулся, еще раз порывисто обнял жену и вышел.
Зинаида Федоровна подождала, пока отъехала машина, потом отошла от окна и принялась за уборку.
Она открыла тумбочку письменного стола, чтобы убрать четыре пачки бумаги, изъятые из чемодана мужа, но в тумбочке царил такой хаос, что она решила немедленно навести порядок. Присела прямо на ковер и принялась за дело. Среди кип газетных вырезок и старых студенческих конспектов ей попалась на глаза тоненькая серая папка. Зинаида Федоровна смахнула пыль и прочла:
«МИХАИЛ БУГРОВ. «ПОВОРОТ». Рассказ»
Михаил Степанович всегда советовался с женой. Он очень ценил ее литературный вкус и чувство меры, которыми на первых порах не вполне владел сам. Она умела помочь ему, подсказать, убрать лишнее. Зинаида Федоровна знала не только все написанные им рассказы, но даже и те, которые он еще «вынашивал».
Вот почему, увидев рассказ, о котором она никогда ничего не слыхала, Зинаида Федоровна удивилась.
В папке оказалось всего несколько листов бумаги, покрытых крупным энергичным почерком мужа. Сверху лежал черновик написанного очень давно письма.
«Уважаемый товарищ редактор!
Посылаю Вам первый мой рассказ. Мои друзья говорят, что у меня есть литературные способности, и я сам тоже так думаю и поэтому решил готовиться в университет. Горячо надеюсь, что рассказ Вам понравится.
С уважением М. Б у г р о в».
Зинаида Федоровна отложила письмо, включила настольную лампу и, устроившись в старом отцовском кресле, принялась читать:
