- Вот, смотри, снова начал, - Комнины стояли в углу заваленного хламом старого дедовского гаража, где профессор хранил полуразобранную бежевую 'девятку', вот уже лет восемь не выезжавшую на питерские улицы. На капоте машины стояла объемная картонная коробка, из которой исходило слабое фиолетово-синее свечение. Временами оно становилось интенсивнее, и в эти мгновения дед с внуком начинали ощущать некий дискомфорт, дать четкого определения которому они были не в силах.
- И так уже четвертый день, - вздохнул Константин Ювенальевич. - Когда я тебе позвонил, он почти не светился еще, а сейчас с каждым днем активность увеличивается. Даже не знаю, что делать. А вдруг он излучает какие-нибудь опасные для человека волны? Мы же так можем мировой катаклизм устроить.
- Может, у Нормана спросить, что с ним делать? Он вроде бы с ним раньше работал, - предложил Вася.
- Не доверяю я ему, - вздохнул дедушка. - Саентолог- гипнотизер - это уже слишком!
- И что с того? - разозлился Василий. - Из-за твоего недоверия вон какая каша заварилась!
Дед только тяжело вздохнул и промолчал, потому что по большому счету Васька был прав. Когда внук забрал коробку с Артефактом у американцев, они долго спорили, что с ней дальше делать, но так и не пришли к единому мнению. И тогда Константин Ювенальевич решил действовать на свой страх и риск - отправить саентологу 'пустышку' с Наховым, а Ваське ничего об этом не говорить, чтобы его гипнотизер не догадался о подвохе, покопавшись в голове у внука. Разве же мог он предположить, что в итоге Василий отправиться забирать ту самую любовно заготовленную профессором Комниным 'куклу' вместе с ее адресатом?
В отчаянии он позвонил тогда Де Анджелису с единственной просьбой - спасти внука, не допустить, чтобы саентолог убил его после передачи посылки в море. Рассказывая о нависшей над жизнью внука угрозе, Константин Ювенальевич в детали не вдавался, упомянув лишь, что внук вляпался в опасное дело по глупости, обещав помочь переправить некий ценный предмет на Запад. О свой комбинации с подменой Артефакта на коробку со старыми журналами он не сказал ни слова, ибо считал эту деталь несущественной - по крайней мере для Де Анджелиса. И вон оно как получилось.
Тревожные предчувствия стали преследовать профессора, как только сообщения о захвате, исчезновении и Бог еще знает, каких приключениях злосчастного сухогруза, на котором Генка Нахов ушел в море, просочились в прессу. К середине августа предчувствия переросли в навязчивый страх, что это он, старый идиот, какими-то своими непродуманными действиями невольно спровоцировал всю заварушку. Страхи, опасения, тревоги накапливались, Комнин-старший уже не мог заснуть без снотворного и валидола, и, в конце концов, плотину прорвало.
Де Анджелис позвонил ему тоже среди ночи. Он говорил очень спокойно, даже слишком. Сначала поинтересовался, где был Василий, а потом спросил, что же было в той таинственной коробке, передаче которой он должен был помешать в Копенгагене. Константин Ювенальевич не знал, как ответить на этот вопрос. С одной стороны, он по-прежнему хотел держать историю с Артефактом в секрете, с другой - говорить, что в коробке, из-за которой могли убить его внука, лежали журналы 'Новости востоковедения' двадцатилетней давности, было просто глупо.
Де Анджелис ответил за него сам:
- Вы попытались использовать меня в темную, но вы недооценили, какую силу вы задействовали, Костас. Все, что сейчас происходит вокруг этого гребаного корабля, и что еще будет происходить - результат тех ваших действий.
- Произошло чудовищное недоразумение, - попытался вставить профессор.
- На вашем византийском языке, пожалуй, это можно назвать и так, хотя вообще-то для этого есть другое слово - подстава. Но сейчас дело не во мне. Если вы так же по-раздолбайски будете обращаться и с Артефактом, который, я полагаю, до сих пор находится где-то у вас, весь мир может оказаться в полной заднице.
Итак, он знал про Артефакт. А 'полная задница', которую Де Анджелис напророчил в том телефонном разговоре, вскоре дала о себе знать в виде свечения проклятого Объекта.
***
Сразу же после освобождения Ван Хох какое-то время не думал об Артефакте - все на него сразу навалилось, так много нужно было обсудить с Папой, о стольком позаботиться. И, как это уже случалось несколько раз, Объект Д напомнил о себе сам. В новостях сообщили об аварии на большой гидроэлектростанции в России, где-то в Сибири. 'Это самая масштабная и непонятная авария гидроэнергетики, которая когда-либо случалась в мире. Мы не понимаем ее природы', - цитировали мировые новостные каналы какого-то русского чиновника.
Ван Хох тут же направился на поиски карты. В папской библиотеке он нашел только огромный глобус - изготовленный в середине позапрошлого века и инкрустированный золотом, он оказался бесполезной дорогой игрушкой, ибо мастера позабыли отметить на нем и 'китайские' города Лхасу и Урумчи, и российскую реку Енисей. Старый художник вздохнул и продолжил поиск в Интернете - за пару минут в
В этом он был уверен. Не было у него пока ответов на два другие вопроса - участятся ли периоды активности Объекта Д, провоцирующие всяческие катаклизмы на Земле, и нужно ли его возвращать на прежнее место в Тибете, чтобы остановить процесс разрушения. Возможно, Артефакт мог бы покоиться где-то еще, в достаточно надежном и защищенном от проникновения деструктивных сил месте, не провоцируя катастроф. Оставалось выяснить, где могло находиться такое место. В любом случае - им не был русский Санкт-Петербург.
***
- Дед, он, кажется, стал ярче, - Василий с опаской взглянул на все еще стоявшую на капоте старой 'девятки' коробку. - Может, пойдем отсюда, а? Вдруг он радиоактивный.
- Тогда в МЧС надо звонить, - заволновался дед.
- Не стоит, наверное, - засомневался Вася, - они же Объект конфискуют, и поди докажи потом, что это наша собственность. Еще и нас в тюрьму посадят чего доброго.
- А если он весь город к чертям разнесет? - не унимался дедушка, - тогда что?
У Васи зазвонил телефон:
- Номер закрыт, - заволновался он и настороженно произнес в трубку, - алё?
- Этот Ван Хох, - услышал парень и уже было радостно заулыбался, но тут же напрягся при следующих словах старого художника, - Артефакт у вас?
- То есть?
- То есть он сейчас с вами? Только не пытайтесь мне врать.
- Со мной, - смысла врать и, правда, не было. - С ним что-то не так, он светится уже четвертый день...
- А почему вы мне сразу не сообщили? - накинулся на него бразилец.
- Да откуда я знал, что именно вам нужно сообщать об Артефакте? - возмутился Василий. - А даже, если бы и догадался, то, как бы я понял, где вас искать?
- Это правда, - согласился художник. - Но теперь-то вы знаете, так что будете держать меня в курсе всего, что с ним происходит, - сразу же распорядился он. - Записывайте мой электронный адрес.
Лихорадочно нацарапав на каком-то клочке бумаги продиктованную ему комбинацию букв и цифр, Василий задал, наконец, мучавший его все это время вопрос:
- Что происходит с Артефактом?
- Возможно, он просыпается, - после некоторого раздумья ответил Ван Хох. - Надо понять, обратим ли этот процесс, и можно ли его успокоить.
