Прибытие на Остров. Пустые улицы и дома. Встреча с Лурье. Гибель костариканцев. Таинственный, почти потусторонний Нексус. Появление Ахмеда и его странная смерть. Невероятный рассказ Соловьева.
А ещё визит в дом Анны и чтение её дневника. Общение с Кириллом, переросшее в подобие дружбы. Невольное знакомство с судьбами людей, чьих лиц он так и не увидел.
Что заставляет его смотреть на происходящее через призму личного восприятия и собственных эмоций?
Возможно, ответ лежит где-то на поверхности, но Сергей обнаружит его лишь после возвращения, в привычной обстановке, без суеты проанализировав каждую деталь.
А сейчас у него почти не осталось времени. Перед ним финишная прямая, последняя и самая ответственная часть его задания.
Реактор – в башне. Ключ от пульта управления – у Вознесенского, который находится там же, да ещё и в очень уязвимом положении. Что касается Гостя, то, судя по словам Соловьева, никакой опасности он не представляет.
После отключения реактора, Сергей не станет покидать Нексус, а связавшись с командованием авианосца, дождется появления на Острове спецназа и экспертов. После чего активирует «Купол» вновь, чтобы воспрепятствовать высадке англичан и американцев. Таким образом, его задание будет выполнено, и можно будет возвращаться. А в здешней научной фантастике пусть разбираются ученые и те, кому это положено.
Несмотря на кажущуюся ясность ситуации, Сергей ощущал внутренний дискомфорт.
Это было не просто состояние усталости или раздражения от затянувшейся операции, а вполне объяснимое чувство сожаления и досады: вместо помощи оставшимся на Острове людям, он принесет им то, чего они больше всего боятся.
Сергей подошел к зданию Управления.
В конце концов, никакой его вины здесь нет. Он – простой солдат, который выполняет приказ командира. А командир, в свою очередь, выполняет приказ Родины. И если Родине нужно, чтобы он был здесь, то он – здесь и не имеет права сомневаться в своем предназначении и в своей правоте.
За годы своей службы Сергей повторял эти слова неоднократно.
Каждый раз они позволяли ему избежать лишних вопросов к самому себе и всегда приходили на помощь, когда нужно было выполнить ту или иную не совсем приятную работу.
В вестибюле Управления было темно и прохладно. В полной тишине он пересек вестибюль и, пройдя мимо неработающих лифтов, начал подниматься по лестнице.
Впрочем, операция ещё не завершена. И вместо того, чтобы рассуждать на темы морали, сейчас было бы гораздо полезнее сосредоточиться на конкретных деталях заключительного этапа.
Как раз в тот момент, когда Сергей достиг некоторого внутреннего согласия с самим собой, он добрался до последнего этажа здания и, пройдя пост, оказался на вертолетной площадке.
Несмотря на то, что свои редкие реальные полеты Сергей почти не помнил, управлять вертолетом он умел достаточно хорошо: еженедельные тренировки на симуляторах никто не отменял.
Он довольно долго просидел в кабине, прежде чем завести двигатель, тщательно осматривая приборную панель и проверяя плавность перемещения всех рычагов управления.
Включил топливомер. Объем топлива в каждом из баков был максимальным. Затем – аккумуляторные батареи. Напряжение в норме. Система воздушного охлаждения…
Не торопясь, вспоминая все положенные перед взлетом проверки, Сергей произвел подготовку вертолета к запуску.
Включил прожектор. Он оказался довольно мощным, хотя для такого полета вполне хватило бы и света фар.
Крыша Нексуса находилась совсем рядом, но Сергей не чувствовал себя до конца уверенным. Пытаясь подсознательно оттянуть процедуру вылета, он внимательно изучал в кабине каждую надпись, а затем и просто – откинулся в кресле и уставился в ночное небо.
Звезд почти не было видно, а само небо казалось чистым и далеким. Оно навевало мысли о вечности и краткости человеческой жизни, и Сергей вдруг ощутил некое спокойствие и умиротворение.
Однако сидеть так можно было до бесконечности.
Стряхнув с себя оцепенение, он зачем-то потер руки и запустил двигатель.
33
Ветер практически отсутствовал. И тем не менее, назвать этот полет плавным было нельзя – сказывалось отсутствие навыков. Машина перемещалась как бы ступенчато, медленными, похожими на рывки движениями, почти не набирая высоту.
По мере приближения к Нексусу Сергей чувствовал всё возрастающее внутреннее напряжение, хотя понимал, что посадка – самая ответственная часть полета, и любое волнение в его ситуации просто недопустимо.
Однако всё прошло благополучно, за исключением того, что вертолет сел в нескольких метрах от того места, куда планировал приземлиться Сергей.
Впрочем, в этом не было ничего страшного: площадь крыши была достаточно обширной, а её поверхность абсолютно ровной. Лишь почти у самого края находилось что-то похожее на металлический шкаф. Очевидно, это и был аварийный выход.
Из прозрачных фрагментов крыши наружу лился ровный бледный свет, и видимость была вполне сносной.
После того, как перестал работать двигатель, и вращение лопастей прекратилось, Сергей ещё некоторое время неподвижно сидел в кресле, держась за рычаг «шаг-газ». Несмотря на то, что он летел в наушниках, а полет был крайне непродолжительным, в ушах всё ещё стоял легкий звон от шума двигателя.
Он достал телефон и нажал кнопку «Вызов».
На этот раз Вознесенский ответил почти сразу.
– Да. Слушаю.
– Платон Евгеньевич, я уже на крыше Нексуса.
– Молодец! Аварийный выход видишь?
– Да, вижу.
– Подойди к нему. На уровне груди расположено отверстие считывающего устройства. Прежде чем вставлять карту, вручную переключи тумблер замка на аварийный режим. Надеюсь, в аккумуляторе хватит электричества.
– Понял.
– Когда спустишься с крыши, то попадешь в коридор. Никуда не суйся, сразу иди по коридору вправо, доедешь до другой лестницы, она – рядом с лифтами. По ней спускайся вниз, до уровня пять. Оружия не бери, ещё раз повторяю. Захвати только что-нибудь увесистое, чтобы было чем решетки ломать.
– Хорошо. В вертолете есть набор инструментов. Начинаю спуск.
– С богом.
Вознесенский отключился.
Через несколько минут Сергей стоял возле двери аварийного входа.
Свой автомат, после недолгих колебаний, он решил оставить в кабине вертолета. Продолжая оставаться для всех офицером береговой охраны или американским детективом, он вряд ли подвергается здесь какой-либо опасности. А в случае чего, найденный в вертолете, среди скудного набора инструментов, короткий титановый лом всегда сможет его защитить.
Помимо лома, в его арсенал входили наручники, несколько ампул с аэрон-морфином, прочный длинный трос из полицейского джипа и складной нож, явно тюремной работы, ранее принадлежавший Курро.
Впрочем, Сергей искренне надеялся, что до применения силы дело не дойдет.
