— Ну а с поджогом-то как? — спросил я. — Узнал, чьё мы типи сожгли?
— Одинокого Волка, — ответил Крейзи. — Помнишь такого?
Понятное дело, Одинокого Волка я помнил. Это был крепкий мужик с ирокезом на голове, который временами появлялся со своим типи в районе станции Каннельярви. Мы видели его там не раз и не два — но не припомню, чтобы хоть раз заговорили. Его типи мы хотели сжечь меньше всего, но ночь и туман распорядились иначе. До сих пор жалею, что целясь в Мато Нажина, мы попали именно в этого человека.
— А когда выяснилось, что во всем виновата Наташа-Медведь, — продолжал Крейзи, — решено было изгнать ее из Толмачево! Ходили разговоры о том, чтобы отнять у нее типи и отдать Одинокому Волку, а самой Наташе взвесить пизды. Но как вышло на деле — не ведаю, так как уехал я раньше, чем все это завертелось. Но до чего же хитрая баба!
— Не говори, — кивнул я. — В такой блудняк сумела вписать, что…
— Что едва выписались, — в тон мне ответил Крейзи, а через секунду добавил. — Ладно, Петрович — ну ее на хуй! Да будет мир!
Жители Гааги
«Слово „эльфы“ — словно авоська, в которую каждый кладет что-нибудь своё».
В начале июля нам со страшной силой захотелось на ролевую игру. На этот раз мы решили уехать подальше — под Москву, где нас почти никто не знает в лицо. Для этого мы созвонились с Дурманом, который присоветовал нам игру «Буржуа-1998», заявленную в будущие выходные на Яхромском полигоне.
— Её проводят редкие долбоебы, — доверительно сообщил нам Дурман. — Так что вам наверняка понравится! В пятницу жду вас у себя!
Предложение было услышано — так что вскоре мы похватали свои нехитрые пожитки и двинули в Москву. В путь отправились вчетвером — я, Барин, Доцент и Королева. Ехать было решено на «собаках», так как денег у нашей кампании на этот раз оказалось «с гулькин нос». Нам едва хватило средств, чтобы купить на станции Бологое фуфырь разведенного спирта — причем посредником в этом оказался какой-то местный синяк. Он так высоко оценил оказанную нам услугу, что ни за что не хотел уходить — несмотря на то, что мы уже два раза ему «честно налили».
— Хочу посидеть с вами, ребята, — хитрил мужик. — Ехать вместе гораздо веселей! К этому времени мы давно уже забились в вагон, следовавший в направлении Твери. Назойливость мужика нас здорово разозлила, так что на ближайшем полустанке мы с Барином пригласили нашего спутника в тамбур — как бы на «перекур». И как только он миновал раздвижные двери, схватили его под руки, оторвали от пола и выкинули из вагона на улицу. Платформы здесь нет, в проеме дверей виднеется только круто уходящая вниз насыпь, по которой кубарем покатился выброшенный нами мужик. Видать, для него это было не впервой, так как он мигом вскочил на ноги, пробежал несколько десятков метров и успел до закрытия дверей запрыгнуть в соседний вагон.
После этого инцидента на Барина нашел раж. В дорогу он собирался пьяный в говно, что здорово сказалось на его внешнем виде. На Кузьмиче были надеты (снизу вверх) — берцы, рваные камуфляжные штаны, расстегнутая косуха (на голое тело) и солнцезащитные очки. Выглядел он еще как, а занимался вот чем: выхватил из поясных ножен тесак и принялся потрошить сиденья, кромсая обивку и расшвыривая наполнитель по сторонам.
Так как замечаний от окружающих пассажиров не последовало, Кузьмичу все это быстро надоело. Тогда мы опять уселись на лавки и принялись за военный совет. На повестке дня стоял вот какой вопрос: «Как нам представиться ролевикам, чтобы сразу же не начался кипеж? А иначе какой смысл тащиться в Москву?»
Вопрос был далеко не праздный. За прошлый (1997) игровой сезон мы провели большую работу, отвоевав у ролевиков оба «исконных» Питерских полигона — Старое Заходское и Каннельярви. Полигон в Петяярви наши акции затронули значительно меньше, еще меньше пострадал полигон в Шапках — но такая избирательность успокоила далеко не всех. Скорее уж наоборот.
Пламя ненависти, которое согревало наш коллектив все прошлое лето, опалило слишком многих. А еще больше было таких, кто полной грудью вдохнул его отравленный дым. Поползли уже не то чтобы слухи — поднялся крик, немолкнущий вой стоял до самого неба, досужие языки наперебой пересказывали друг другу жуткие истории наших «ночных похождений».
Часть из них была придумана недобросоветными рассказчиками, часть произошла на самом деле, а в остальных горькая правда жизни тесно переплелась с туманной истиной сказок. Далеко не каждый читатель способен оценить недобрый юмор этих историй, из-за чего на ладью нашего повествования взошли только некоторые из них. Самые мрачные истории остались за бортом — те, про которые нам пока что не хочется вспоминать.
Но как бы там ни было — необходимо, чтобы у читателя сложилось о «проведенной работе» правильное впечатление. Лучше всего имевшие место обстоятельства отражаются в письме, которое мы отправили «в армию Слону». Чтобы он не скучал на своем военном аэродроме, мы кратенько изложили ему о «своих успехах за прошлый год». Ознакомьтесь с этим «списком» и вы:
«…Дорогой брат, за прошедший игровой сезон мы нанесли нашим врагам сокрушительное поражение! За период с мая по октябрь наши братья совершили одиннадцать боевых выездов, в результате которых:
1. Разогнано 7 (семь) крупных мероприятий наших оппонентов, среди которых 6 (шесть) ролевых игр и 1 (один) фестиваль (Толкиеновский фестиваль Торина Оукеншильда).
2. Были пойманы 74 (семьдесят четыре) лица из „числящихся в особых списках“.
3. Из них 53 (пятьдесят три) пропущены через различные Круги Игр, причем 7(семеро) — через игры Штрафного Круга.
4. Уничтожено имущества на сумму __ рублей.
5. Захвачено имущества на сумму __ рублей.
6. Расширен Список Неуподоблюсь, в который на настоящий момент вошли 128 (сто двадцать восемь) особей.
От лица Партии и Коалиции поздравляем тебя с присвоением сержантского звания и желаем…»
Наш «труд» не остался незамеченным — некоторых ролевиков удалось запугать до такой степени, что они от страху совсем перестали соображать. Был один случай, когда Крейзи приехал в Каннельярви со своей девушкой, и в мыслях не имея ни малейшего зла. Но как только его фигура показалась из-за барханов, оказавшиеся на месте ролевики побросали свои дела, спешно собрали пожитки и тут же уехали.
— С какого хуя, спрашивается? — возмущался Крейзи. — Ну и паникеры!
Как показал опыт, таких «паникеров» хватало и в других городах — так что на этот раз мы придумали вот какой план. Его подсказал Доцент, а мы всемерно его поддержали.
— Скажем, что мы — ролевики из Лодейного Поля![220] — предложил Доцент. — Про игру мы узнали случайно, да и вообще это только четвертая наша игра! Ну кто обратит внимание на пионеров? Идея понравилась, и мы решили поскорее выбрать себе новые, «лодейнопольские» имена. После некоторых размышлений (как-никак, нам нужны были настоящие «пионерские прозвища») у нас получилось вот что:
