Когда закон бессилен

Валентина влетела в прихожую.

—    Степан! — громко позвала она Носорога.

—    Здесь.

Бросившись на голос, вбежала в комнату и замер­ла. На полу около двери, сжимая в руке телефонную трубку, валялся Михаил. На искаженном болью лице особенно четко выделялись тонкие полоски черных усов. Его затылок и плечи окружала густеющая лужа крови. У стены сидела на полу бледная, трясущаяся Ляхова. Рядом с ней стоял Носорог с радиотелефо­ном.

—    Она по нему говорила, — кивнул он на труб­ку. — Видимо, спаренный, другой аппарат не работа­ ет. Шнур выдернулся. Обернувшись, Валентина взглянула на Георгия. Она успела увидеть удивление в его глазах.

—    Что делать? — шепотом спросила Валентина. Георгий молча пожал плечами. Валентина осторожно, стараясь не наступить на кровь, обошла тело Туза. Приблизившись к Ляховой, пораженно замерла. Из глубоких порезов на ладонях и пальцах правой руки обильно шла кровь.

—    Жора, — позвала Валентина, — ее перевязать нужно.

—    Я убила его, — глядя перед собой сухими гла­зами, прошептала Ляхова. — Убила.

—    Тоня, — Валентина присела рядом, — давай руку перевяжем. Ты смотри, сколько крови потеря­ ла, — увидев влажную от крови юбку Ляховой, стара­ясь говорить спокойно, сказала она.

—    Я убила его, — повторяла Ляхова, — убила.

—     За руки ее, — чуть слышно сказал на ухо Носорогу подошедший Хрипатый, — и чтоб не дерга­ лась. Но осторожно, — предупредил он. Подойдя с другого бока осторожно, но крепко взял правую руку Антонины. Носорог взял левую. Она, казалось, ниче­го не чувствовала и, по-прежнему уставившись неви­ дящими глазами перед собой, повторяла:

—    Я убила его...

Валентина достала из аптечки бинт и плотно пе­ревязала ладонь и пальцы Антонины.

—    Что делать-то? — спросила она Георгия и сно­ва увидела в его глазах удивление. — Почему ты так смотришь?

—     По идее, надо вызывать легавых, — спокойно сказал он. — Но тогда ее пропустят через психушку. Если признают ненормальной, отправят надолго в специализированный дурдом, а если нет, лет восемь, самое малое, получит, потому что она не защищалась, а била сзади. Да и морда чистая. Не трогал он ее, — уверенно проговорил Георгий.

—    Я это тоже поняла, — сердито сказала Вален­тина. — А теперь, спрашиваю, что делать? — опере­див его, добавила. — Ведь у тебя опыта гораздо боль­ше, чем у меня. Ты все-таки...

—     Мусорам сдавать ты ее не хочешь. Значит, надо этого, — Георгий кивнул на труп Михаила, — куркануть где-нибудь. Сразу искать его никто не бу­дет. Уехал куда-то, и все. А вот ее куда? — задумчиво прохрипел он.

—    Ко мне на дачу, — решила Валентина.

—    А сына?

—     Возьмем с собой. Когда она хоть немного при­дет в себя, ей очень нужен будет ребенок. Интерес­но, — тихо проговорила она, — из-за чего это случи­лось?

—    Я думал, ты действительно хочешь добра свое­му сыну, — с горечью произнес Растогин.

—    Именно поэтому я и не хочу, чтобы он рос рядом с вами! — горячо сказала Галя. — Что он переймет от вас? Чему вы его научите? Молиться вашему богу — деньгам? Ведь все остальное для вас пустое место. Порядочность, благородство. Вы...

—    Ну что же, — Растогин грузно поднялся со стула. — Я думал, ты будешь благоразумна. Ведь я не разделял тебя с Павликом. Ты была бы при нем и имела бы все, что хочешь.

—     Знаете, Павел Афанасьевич, — она вздохну­ла, — я не знаю, почему вы этого захотели. Из-за чего вдруг воспылали такой любовью к моему сыну, что предложили мне быть с ним. Интересно, в каче­стве кого? — поинтересовалась она, — няни, кото­рую он называл бы своей мамой? Или...

—    Хватит, — недовольно прервал ее Растогин и, ссутулившись, пошел к двери, остановился там и ска­зал:

—    Я не люблю повторять своих предложений, но очень прошу тебя — подумай. Ты будешь матерью моего внука в моем доме. И после, когда я умру, а ожидать этого, — он слабо улыбнулся, — осталось совсем немного, будешь законной наследницей...

—    Я никогда не прощу вам смерти Андрея, это вы убили его!

Растогин вышел в открытую Шведом дверь.

Ловя широко открытым ртом воздух, Зюзин при­жал колени к животу.

— Если еще раз ты подойдешь к Лапиной ближе, чем на квартал, — услышал он мужской голос, — сдохнешь.

Как бы подтверждая свои слова, говоривший рез­ко ударил Николая в бок. Николай застонал. Видеть он не мог — те, кто избивал, завязали ему глаза, но он услышал удаляющиеся шаги. Значит они ушли. Николай попытался сесть. Болели связанные за спи­ной руки.

— Не мучайся, — услышал он насмешливый го­лос. Замер. Удар в левый висок лишил его сознания.

—    Значит, ты не хочешь мне помочь? — зло спросила Анна.

—    Во-первых, — усмехнулся Ждан, — я не хочу умирать раньше времени. Сейчас у руля компании стоит доченька Редина. Все, кроме тебя, согласны с этим. И есть очень много серьезных клиентов, кото­рым достаточно свистнуть, и меня порвут на мелкие кусочки. А во-вторых, ты, оказывается, не только со мной мужу рога наставляла. Так что извини, — изде­вательски захохотал атлет. Анна вскочила и бросилась к дверям. Резко остановившись, повернулась к нему:

—     Хочешь бесплатно получить информацию о довольно приличной сумме денег в долларах?

—    Ты предлагаешь ограбить один из банков, сре­ди которых нет ни одного твоего? — еще громче засмеялся он.

—    В Новомосковск завтра повезут деньги Блохе за приличную партию оружия, — негромко прогово­ рила Редина. Атлет, мгновенно замолчав, с интересом уставился на нее.

—    Блоха тоже пошлет своих людей с оружием, — продолжила Анна. — Их будет по трое с каждой стороны.

—    Откуда тебе это известно? — с интересом спросил Ждан.

—    Я поссорилась с сыном, — усмехнулась она, — он принял сторону этой стервы! Он сегодня ездил к Блохе. И завтра в Новомосковске тот получит осталь­ные деньги и отдаст им партию оружия.

—    Значит, тебе плевать на сына, — усмехнулся атлет.

—    Он трус, — она махнула рукой, — и не ока­жет никакого сопротивления. К тому же, — Анна рассмеялась, — деньги повезут люди Вальки. Федя только узнал время и место.

—    Где ты была? — Федор раздраженно спросил входящую Валентину.

—    Быстро ты, — бросив на него изучающий взгляд, сказала она. Вздохнула, сняла туфли.

—    Делов-то, — пренебрежительно усмехнулся он, — туда да обратно. Тула — не Колыма. Тут езды всего...

—    Что сказал Блоха? — жестко спросила Вален­тина.

—    Завтра в Новомосковске, — небрежно сооб­щил он. — Его парни привезут остальную партию. Мы должны отвезти бабки. Все и в баксах. Цена та же.

—    Ты говорил с самим Львом Моисеевичем?

—    Конечно.

—     Молодец, — скупо похвалила его сестра, — а сейчас извини, я пойду спать, сегодня был трудный день.

—    Где ты была? — повторил он свой первый вопрос.

—     На даче,— заходя в ванную, ответила Вален­тина.

—    Значит, ты думаешь, что тебя отделали мои парни? — захохотал Ждан.

—    Да ничего я не думаю, — огрызнулся Зюзин. — К тому же тебе Галька до лампочки. Растогин,