Когда закон бессилен

один...

—    Вниз его, — кивнул на парня Георгий.

Игла, подтолкнув парня стволом пистолета в спи­ну, начал спускаться с ним по ступенькам.

—    Пристрели, — бросил Георгий выжидательно смотревшему на него Пирату.

—    Да ты что?! — возмутилась Валентина. — Как это...

—    А что ты предлагаешь? Отпустить? Так он сразу кентам расскажет или мусорам. И будет нам до­ прос с пристрастием. Тебе-то, конечно легче, — ус­мехнулся он, — а Федору точняк крышка. Может, ты по и хочешь под сплав пустить? — спросил он.

—    Федька мне брат, — вздохнула Валентина. — Не важно, что только по отцу. Тем более это все из-за меня. Я с Тулой о поставке оружия договаривалась.

—    Делай его, — сказал Хрипатый Пирату. — Ночью трупы вывезете в массив. Только смотри, — предупредил он, — не оброните что-нибудь. А то пальчики мусора найдут, и сливай воду. Они сейчас в основном на этом и вылавливают начинающих.

—     Мы свой экзамен в Саратовской области сда­ли, — ухмыльнулся Пират.

—     Вот что я забыла! — воскликнула Валентина. Махнув рукой Пирату, Хрипатый с удивлением по­ смотрел на нее. —Ведь Федька с ними, —поморщи­лась она, — там убили двух женщин на пасеке. Муж­ чина, отец и муж убитых, вроде запомнил номер автомобиля Федьки. Об этом Зяблов отцу сообщил. Тот послал туда Хирурга с Тарзаном. Еще Богунчик поехал. Но Адам тоже, как отец, потерял сознание и, «ударившись обо что-то», умер.

—    Подожди, — буркнул Георгий. — Значит, ты хочешь кого-то послать, чтобы заткнуть рот тому му­жику. По-моему, не стоит. Он бы уже давно сообщил номер мусорам. К тому же, вполне возможно, он уже труп. Ведь Зяблов там здорово измазан. По самое некуда. Так что уж он наверняка постарался.

—    И ты так спокойно говоришь об этом! — нео­жиданно возмутилась Валентина.

—    Начала ты, — спокойно напомнил он.

—   Извини, — Валентина порывисто отвернулась.

—     Надо отсюда уезжать, — Георгий посмотрел на часы. — Они сейчас будут жмуриков вытаскивать. А ты, как я понял, брезглива.

—    Да, надо уезжать.

—    Зачем Слон тебе привез парней Ждана? — не­громко спросил Георгий.

—    Не знаю, — она пожала плечами. — Он по­звонил и сказал, что Ждан по просьбе Анны послал парней на перехват Федора. Видимо, решил убрать Ждана, встать во главе его группы и надеялся на мою благодарность. А может, и что-то другое.

—    Лады, — кивнул Георгий. — Ты поезжай, а я с этими разберусь.

—    Нет, — решительно проговорила она, — ты поедешь со мной. Пусть сами, как ты говоришь, раз­ бираются.

—    Валька, — в дверях появился Федор с распух­шими кровоточащими губами. — Меня этот...

—    Мало, — зло сказала она. Дернув за рука Фе­дора, требовательно проговорила. — Поехали!

Переглянувшись, красноярские снова уставились на Растогина. — Но, Павел Афанасьевич, — пожал плечами Роман, — раньше вы нам подобных заказов не давали.

—    Какая вам разница, — недовольно проговорил Растогин. — Я как всегда, очень хорошо плачу. А делали вы это или нет, — он усмехнулся. — Вы ведь и убивать начали не с раннего детства.

—    Значит, ты хочешь, чтобы я согласилась на предложение Растогина! — гневно спросила Гали­на, — и стала прислугой у собственного сына!

—    Но Павел Афанасьевич не разлучит тебя с сы­ном, — поспешно сказал Швед. — Он...

—    Он своей ложью убил своего сына! — сердито сказала она. — Отца моего сына! Знаешь, Альберт, — с неожиданной грустью, тихо добавила она, — если бы он это сказал хотя бы полгода назад, я бы, навер­ное, согласилась, — ее глаза заблестели от слез, — но не сейчас! — снова повысила она голос. Помол­чав, посмотрела на Шведа. — Я думала, что ты чест­нее Растогина. Скажи, — внимательно вгляделась она в глаза Шведа, — это ты убил Зюзина?

—    Нет. Хотя, признаюсь, завидую тому, кто это сделал.

—    Тебя послал ко мне Растогин? — немного по­молчав, снова спросила она.

—    Нет. Просто я слышал о его предложении. От него. Но говорю с тобой сам. Просто считаю...

—    Не нужно об этом, Альберт, — твердо сказала Галина.

Георгий, немного постояв у лифта, усмехнулся и неторопливо начал подниматься по лестнице.

—    Баркин, — услышал он тихий голос за спиной. Он быстро обернулся и вскинул руку с выхва­ ченным пистолетом.

—    Это я! — испуганно сказала отшатнувшаяся женщина. Он узнал рыжеволосую медсестру.

—   Ленка? — убирая пистолет, удивился он. — Какого хрена ты...

—    Я нашла телеграмму, — сказала она, — кото­рую Людмила получила перед тем, как уехать, — и она протянула бланк телеграммы. Георгий взял его и сказал.

—    Но здесь только адрес.

—    Дня за два до этого было письмо. Оно сейчас у лечащего врача Людмилы.

—    Подожди, — бросил он. — На кой хрен ты приперлась? Зачем говоришь мне все это?

-— Думала, что тебе это будет интересно узнать, — Елена смутилась. — Понимаешь, — она тяжело вздохнула, — я сначала не понимала твоего интереса, к этой женщине. Тем более, что Редин настрого при­ казал не давать тебе возможность увидеть ее. Но пе­ред тем, как она уехала, она мне рассказала, кто ты для нее. И знаешь, мне стало стыдно.

—    А ксива, значит, у этого педика? — пробормо­тал Георгий.

—    Он не голубой, — возразила Елена.

—    Я сказал, медика, — поправился Георгий. — Где он живет?

—    Я не понимаю вас, —- покачала головой Ва­лентина. — Зачем вы суете мне какое-то письмо. Зачем мне знать, куда и зачем уехала эта женщина.

—    Валентина Ивановна, — суетливо убирая в на­грудный карман пиджака сложенный вчетверо кон­верт, проговорил тот самый врач, которого бил в больнице Хрипатый. — Поймите меня правильно. Ваш отец много значил для меня. Именно он...

—    Извините, Николай Игнатьевич, — насмешли­во заметила Валентина, — мне казалось, у нас еще нет частных больниц. Вы во многом зависели от отца. И оказывали медицинскую помощь всем, кто обра­ щался к вам от его имени. Будь то председатель колхоза или раненный преступник. Но сейчас вы об­ ратились не по адресу. Людмила — знакомая Георгия Баркика. И вы положили ее в больницу по его прось­ бе.

  Вернее, по просьбе отца. Меня это совершенно не касается. Благодаря этой женщине отец держал Геор­гия на коротком поводке. Кстати, чем болела эта Людмила?

—    Рак матки. Дело, можно сказать, шло на по­правку. Но тут неожиданно пришло это письмо. Больная заволновалась и стала требовать, чтобы ее отпустили. Я связался с Иваном Степановичем. Он сказал, что это дело врачей и поэтому решать должен я. Но строго-настрого предупредил, чтобы в любом случае Баркин об этом ничего не знал.

—    Отец видел эту женщину, — спросила Вален­тина, — говорил с ней?

—    Поэтому я и пришел к вам, — облегченно вздохнул врач. Увидев недоуменный взгляд Вален­тины, добавил. — Вы прочитайте письмо и тогда сами все поймете. Дело в том, что эта самая Люд­мила...

—    Дайте письмо! — перебила его Валентина.

—    Сволочь! — Федор всматривался в свое отра­жение. Разбитые губы, опухший нос и начинающая темнеть синева вокруг глаз придавали ему трагикоми­ческий вид. — Я эту хриплую суку, — злобно про­ шипел он, — в порошок сотру!

—    Хрипатый сейчас в личных телохранителях Вальки ходит, — возразил Пират. — Так что ни хрена...

—    Увянь! — раздраженно прикрикнул на него Федор. — Она тоже свое получит! — с бессильной яростью процедил он. — Я их обоих сделаю!

—    А в натуре, — ободряюще проговорил сидя­щий у камина, где жарился .шашлык, Игла. — Поче­му Валька к рулю встала? Ведь Фреди мужик. А всегда все в первую очередь сыну отходит.