Когда закон бессилен

Зимина.

—     И случилось тоже, — кивнул майор. — Хотя это не самое главное, — отдуваясь, сел в кресло, открыл банку пива и сделал большой глоток.

—     В чем дело? — нетерпеливо спросил Констан­тин Федорович.

—     В Пензе совершено нападение на кассира лам­пового завода, — отрываясь от банки, сказал май­ор. — Преступники известны: Суворов, кличка Граф, и Зубарев, кличка Зубр. Но дело не в этом, — он снова глотнул пива. — Зубр застрелился на квартире одной женщины, судя по всему, наводчице. Графу, кажется, тоже вырваться из Пензы не удалось и вряд ли удастся, потому что его сейчас разыскивает не только наша доблестная милиция, но и парни Тиму­ра. Панасюк, мой приятель, застрелился. Там была какая-то стрельба на турбазе. Больше я, к сожалению, ничего не знаю.

—    Подожди, — остановил его Зяблов. — Какое отношение это имеет ко мне?

—    Самое прямое, — криво улыбнулся майор. — Граф детдомовец. И был очень привязан к своей учительнице. Надеюсь, ты понимаешь, кого я имею в виду? — спросил он. Удивленный Константин Федо­ рович отрицательно покачал головой.

—    Ты ведь помнишь, что Ирина тоже бывшая детдомовка? — усмехнулся Зимин.

—    Черт тебя возьми! — разозлился Зяблов. — Что ты тянешь кота за хвост! Говори яснее!

—    Суворов, это фамилия Графа, и Ирина были в одном детдоме. Правда, вряд ли они помнят друг друга. Все-таки Граф старше. Но и он, и она боготво­рили одну женщину. Учительницу русского и литера­ туры.

—    Вальку? — сказал пораженный Зяблов.

—    Вот именно. Но это еще не все, — многозна­чительно продолжил Зимин. — Дело в том, — при­ ложившись к банке, майор осушил ее.

—   Да говори скорее! — нетерпеливо крикнул Константин Федорович.

—    Она здесь, — майор оторвался от банки. Смяв ее сильными пальцами, всмотрелся в растерянное лицо Зяблова. — В городе Саратове, — голос его прозвучал насмешливо.

—    Не может быть. Ее не может быть здесь, — замолчав, Зяблов расширил глаза.

—    Вот именно, — правильно понял его май­ор. — Это она.

—    Не уходите, — жалобно попросила лежавшая под капельницей Ирина.

—    Я скоро вернусь, — наклонившись, седая женщина поцеловала ее в щеку. — Мне очень нужно увидеть одного человека, — отвернувшись, чтобы Ира не увидела сердитого блеска в ее глазах, ровно закончила она.

Феоктистов внимательно вчитывался в бумагу.

—   Лихо, — буркнул он, — но я что-то не понял. Выходит, он и на турбазе погулял?

—    Выходит, что так, — кивнул сидящий на кам­не Басов. — Револьвер Графа семь раз стрелял там. В подвале, — уточнил он. — Иначе бы эксперты, если бы он стрелял в другом месте, хрен бы установили. Просто один из раненных боевиков довольно точно описал внешность человека, который приходил за своим приятелем. Тимур, это местный мафиози, су­мел найти Зубарева, взял его и держал на турбазе. Говорят, что при кассире, который вез зарплату на ламповый завод, была приличная сумма в долларах.

—    Ясно. Но я не пойму, — сказал капитан. — Зачем вы мне показали ориентировку на Графа.

—    Есть мысль, — негромко проговорил подпол­ковник, — что Граф появится у Зяблова. Потому что на турбазе убит один хороший знакомый Константина Федоровича. Но это только мое предположение. Мне кажется, что Граф брал баксы по наводке того погиб­шего на турбазе. И свел его и Графа Зяблов.

—    Что? — поразился Феоктистов. — Но это же абсурд! Зяблов просто не мог знать Графа.

—    Я разговаривал со своим приятелем из Пен­зы, — достав сигарету, Басов щедкнул зажигалкой. Боевики говорят, что вместе с Суворовым на турбазу пришел какой-то невысокий худощавый мужчина. Они примерно обрисовали его внешность. А приметы человека, которого видели с умершим Богунчиком, совпадают с приметами того, что был с Графом на турбазе. А Богунчик был человеком Редина. Убитый в доме Волошина мужчина в простыне, то есть призрак, помнишь? — капитан кивнул. — Этого призрака, не помню его фамилии, — с досадой проговорил Ба­сов, — тоже видели с невысоким худощавым мужчи­ной. Я провел, так сказать, свое, неслужебное рассле­дование и убежден, что к нападению на кассира в Пензе Зяблов имеет самое прямое отношение. Этот неизвестный послан Зибловым в Пензу для перехвата тех самых долларов!

—    Но подождите, — подумав, возразил Феокти­стов. — Вы же сами говорили, что доллары — это всего лишь предположение.

—    Которое скоро найдет подтверждение. Потому что Граф и этот неизвестный скоро появятся здесь, они приедут к Зяблову!

—    Вы видели Волошина? — скрывая сомнение, перевел разговор капитан.

—    Нет. Я не ездил в деревню. Собираюсь поехать сегодня. Мне один розыскник принес ориентировку.

Я уточнил у него некоторые подробности. Затем по­звонил в Пензу. И, сопоставив все, решил, что Зябло­ва можно взять именно на связи с Графом и тем неизвестным.

—     Извините, Валентин Павлович, — нереши­тельно проговорил Сергей, — но получается какая-то белиберда. Никто, кроме вас, того, о чем вы говорите, не заметил. Поэтому...

—     Этого и я не заметил, — смеясь, прервал его подполковник. — А когда меня так вежливо попроси­ли с работы, то есть ласкового поддали под зад коле­ном, у меня появилось время все сопоставить и обду­мать. Но ты, — он внимательно посмотрел на капи­тана, — похоже, не веришь

в

это?

—    Нет, — честно признался Сергей. Граф — бандит-одиночка. Ему просто его уголовная совесть не позволит работать по заказу какого-то мафиози. Ведь для таких, как Граф, авторитетом является лишь вор в законе. Граф всегда работал только на себя, поэтому и выходил сухим из воды.

—    Я согласен, — кивнул Басов, — и сам понял это, только связав воедино этого неизвестного нам невысокого, который наверняка работает на Зяблова, и Графа, который, судя по всему, знаком с невы­ соким. Они связаны. И очень скоро появятся у Зяб­лова. Вот тут мы его и возьмем, — жестко закончил Басов.

—    Хорошо, коли так, — буркнул Сергей.

—    В общем, будь повнимательнее, — поднялся подполковник. — А я поеду к Волошину. Что-то он знает. Ведь не за просто так его уже несколько раз пытались убить.

Остановив машину, Шугин заглушил мотор.

—    Где-то здесь пасека. Но будьте поосторож­нее, — он повернулся к сидевшим сзади троим пар­ ням. — Там этот дядя Степан. А он с двустволкой обращаться умеет. В селе, как куропаток, наших пар­ней перещелкал.

— Да в гробу я этих умельцев видел, — хохотнул один из парней.

—    Ша, — прервал его сидевший рядом с Фелик­сом Клоун. — Мы сейчас прошвырнемся не в кипиш мимо пасеки. Разговор заведем, мол, туристы. Про мед спросим, нельзя ли купить. Тут речка недале­ко, — вспомнил он. — Вот и скажем, что туристы. Потом вечерком подойдем, за спичками вроде или еще за чем, и сделаем всех.

—    Нам Волошин нужен, — напомнил Шугин.

—    Тут по выбору делать нельзя, — усмехнулся Клоун. — Делать, так всех. Иначе...

—    Вообще-то ты прав.

—     Слышь, красотка, — обратился Граф к идущей мимо с ведром молодой женщине, — попить не дашь?

—    Да не жалко, — игриво посмотрев на него, женщина поставила ведра на землю.

—    Что же сама воду таскаешь? — Граф присел и сделал несколько глотков. — Ведь молодая, красивая. Пусть бы мужик таскал.

—    Мужик в поле, — засмеялась она, — к убо­рочной готовится.

—    Спасибо, — поднявшись, он подмигнул ей, — классная водица. И хозяюшка на большой.

—     Все вы так говорите, — смеясь, женщина взяла ведра и, покачивая тугими бедрами, пошла дальше.