Когда закон бессилен

—     Прекратите! — в один голос закричали мать и дочь. Сильным ударом кулака один из них отбросил Валентину.

—    Что вы делаете! — отчаянно закричала мать.

—    Хватит! — властно крикнул вошедший Рахим. Парни сразу прекратили избиение.

—    В подвал их! — приказал Рахим. Взяв Хрипа­того за ноги, двое парней поволокли его к выходу. Двое других схватили седую женщину и потащили. Схвативший Валентину за плечи парень взвыл — она его укусила.

—    Мама! — с пронзительным криком Валентина бросилась за тащившими мать парнями. От сильного удара ногой в живот она упала лицом вперед.

—     Где Валентина Анатольевна? — осмотрев па­лату и выглянув в окно на больничный парк, спросил прокурор.

—    Она ушла, — ответила сидевшая ни кровати Ирина. — Сказала, скоро придет.

—    Куда? — быстро спросил он.

—     Не знаю, — Ирина пожала плечами, — сказа­ла, что ей очень надо.

—    Черт возьми, — буркнул прокурор, — я же просил ее не выходить. Как ты себя чувствуешь?

—    Спасибо, — Ирина вздохнула. — Мне намно­го лучше. Вы знаете, — смущенно призналась она, — я как-то вдруг перестала бояться. Спасибо вам.

—     Куда же Валентина Анатольевна ушла? — спросил себя прокурор.

—    Наверное, за продуктами, — немного поду­мав, сказала Ирина. — У нас почти все кончилось.

—    Я прийду  позже, — посмотрев ка часы, решил он, — если Валентина Анатольевна вернется, пусть обязательно позвонит мне.

«Кто же эти трое? — рассматривая в бинокль дачу, подумал Феоктистов. — Откуда гости к Зяблову пожаловали? — не видя ничего интересного, опустил бинокль, лег на спину. — Может, это и есть курье­ры? — предположил он. — Вряд ли. Первая женщи­на никак на роль 'извозчика' не тянет. Да и не знают их на даче, — вспомнил он. — Сначала о пожилой ходили докладывать, потом и об этой парочке. И приехали, что она, что пара, на такси. Курьеров или даже знакомых Зяблов обязательно встретил бы или послал за ними машину. Кто же они?»

—    Доченька, — присев около лежащей у стены на бетонном полу Валентины, мать осторожно выти­рала кровь с ее лица.

—    Зачем ты приехала, мама? — дотронувшись до опухшей щеки, спросила дочь.

—    Тут одна девушка, — вздохнула мать, — тоже детдомовская, — она взглянула на со стоном усажи­вающегося на полу рядом с бочкой с песком Хрипа­того. — У нее мужа убили. Может, и не убили, — поправилась она. — В общем, он в аварии погиб. Говорят, аварию Зяблов подстроил. Потом мать ее мужа стреляла в Зяблова. Она сводной сестрой ему приходится.

—    Вам-то на кой черт все это надо? — спросил почти пришедший в себя Хрипатый.

—    Что у тебя с голосом? — быстро спросила Валентина Анатольевна.

—    Все, как в классе, — с трудом улыбнулся Ге­оргий. — Помните, как вы нас о каждом, синяке допрашивали? — весело спросил он.

—    Я все помню! — сердито сказала Валентина Анатольевна. — А ты, кажется, не изменился, все такой же сорвиголова!

—    Вот за что я вас уважаю, — прохрипел Геор­гий, — в любой ситуации вы классная. Классный руководитель, — поправился он.

—    Почему ты уехала из больницы? — тихо спро­сила Валентина.

—    Мне написал прокурор, — вздохнула Валенти­на Анатольевна, — он...

—    Мы читали, — мягко перебила ее дочь. — Но почему ты поехала сюда? Ведь здесь Зяблов. Неужели ты забыла, кто он?

— Это очень трудно забыть, — вздохнула мать, — да и невозможно. Зяблов лишил меня почти всего — мужа, которого я любила, дочку, которую я...

—    Прости меня, — прошептала Валентина. — Я тогда была дурой. А когда поняла, кто такой мой любимый папочка, было уже поздно. Ведь Зяблов по его просьбе оклеветал тебя. А я, дура, — заплакала Валентина, — поверила, что ты была его любовни­цей. Прости, мама, — отчаянно воскликнула она.

—    Так это и есть тот прокозел! — понял Хри­патый. — Вот сука! Что же ты мне не сказала, — упрекнул он Валентину. — Я бы с ним давно разо­брался!

—    Георгий, — покачала головой Валентина Ана­тольевна, — что за слова у тебя? Где ты этому нау­ чился?

—    В лагере, — виновато прохрипел он. — Я туда, можно сказать, в первый раз по дурости попал. Вы уже простите, что раньше об этом не рассказы­вал.

—    Вот оно что, — понимающе проговорил Зи­мин. — Интересно, Ивачев про этом знает?

—    Конечно, нет, — усмехнулся Зяблов. — Это было давно. Но я когда ее увидел, — он покачал головой, — растерялся. Меня тогда Редин попро­сил, — начал вспоминать он. — Ему очень хотелось на Аньке жениться, на генеральской дочери. Вот мы и придумали комбинацию, — он самодовольно улыб­нулся. — Я, как его друг, ночюал у нее в доме. Чтобы видели соседи, несколько раз в кино водил, в ресторан. Вроде бы по-дружески обнимал. А когда Иван, будто бы проездом, в Москву домой заскочил, с ним еще четверо были. Пока она дверь открывала, я в ее постель забрался. Ох,

и

смеху было. Редин вроде в бешенство пришел. За пистолет схватился. Она в слезы: мол, как ты можешь подумать такое. На меня что-то говорила. Даже пощечину влепила. А те, кто с Рединым был, все за чистую монету приняли. Ухватили Ивана, пистолет отняли. А потом суд. Я, конечно, начал говорить про нашу давнюю любовь.

—    А тебе-то это зачем нужно было? — не понял майор.

—    Да просто так, — отмахнулся Константин Фе­дорович. — Можно сказать, из мести. Я же действи­ тельной к Вальке этой, жене Ивана, подкрадывался. Видная бабенка была, — со вздохом вспомнил он, — и верная мужу. Но на кой черт она ко мне яви­лась? — задумчиво пробормотал он. — Да еще эта стерва! — зло вспомнил он дочь Редина.

—    О Валентине Анатольевне ответить могу, — усмехнулся Зимин. — Да ты и сам знаешь — она из-за Ирины здесь. А вот что ее дочери надо, непо­нятно. Может, хотела с тобой о том деле перегово­рить? Ведь ты сам говорил, что она сейчас вместо Редина.

—    Может, и так, — согласился Константин Фе­дорович. — Черт бы подрал эту Вальку! — раздра­ женно буркнул он. — Я имею в виду бывшую жену Редина. Если бы не она, с Валькой, дочкой Редина, можно было бы дела вести. Она...

—    Что ты мне все объясняешь, кто есть кто! — разозлился Зимин. — Неужели я сам не могу понять. Но сейчас дело в другом — что ты с ними делать будешь?

—    Пока не решил, — ответил Константин Федо­рович.

— Положим, с решением тебе нужно поторопить­ся, потому что, как я узнал, в больнице к Ирине старшую Вальку прокурор положил. А он как узнает, что ее там нет, сразу может к тебе архангелов послать.

—    Да и черт с ними, — весело улыбнулся Зяб­лов. — Здесь год искать будешь, черта с два найдешь!

—    Ты к пчеловоду кого-нибудь послал? — меняя тему, спросил майор.

—    А чего ты так заволновался? — усмехнулся Зяблов.

—    Басов куда-то уехал, — сообщил Зимин. — И Феоктистова давно уже никто не видел.

—    Да и черт с ними, — равнодушно ответил Константин Федорович. — Это, может, и к лучшему.

—    А если Басов уехал к пчеловоду? — быстрым вопросом Зимин как бы смахнул с губ Константина Федоровича улыбку.

—    Мне не нравится эта компания, — негромко сказал Филимон курившему на крыльце Графу.

—     Мне они тоже не в кайф, — усмехнулся Граф, — только выбор у меня очень маленький. Здесь я хоть одного, но знаю. А вот насчет тебя, приятель, у меня очень большие сомнения. За то, что вовремя влез в дело на турбазе, мерси. Но ты меня в какую-то хреновину втянуть хочешь, а в какую имен­но — не говоришь. Я даже при самом плохом раскла­де в карты втемную не играл. А здесь, надеюсь, ты возражать