Когда закон бессилен

—    А ништяк телочка, — усмехнулся Игла. — К тому же она сама согласилась. Видел, как она...

—    Я вижу, как Фреди на нее пялится, — недо­вольно прервал его Пират.

—    К жене Степана Ризова приходил какой-то парень, — проговорил моложавый майор мили­ции. — Представился следователем и спросил о Во­лошине. Она сказала, что Волошин на пасеке с ее мужем. Рассказала, как найти пасеку. Судя по всему, этот парень был одним из тех, кто пытался убить Волошина.

—    Но мне сказали, что там убиты двое из Прохо- ровки, — заметил внимательно слушавший его про­курор.

—    Свинин, кличка Хряк, — кивнул майор. — Он убит выстрелом из служебного пистолета Басова. И некий Николай Сахов, Кличка Колян. Он залет­ный. Около месяца, как сообщили в райотделе, жил с одной женщиной. Но совсем недавно его видели с Анатолием Ризовым, племянником Степана Семено­вича, который ранен на пасеке, — майор вздох­нул. — Племянник его жены убит. Подполковник Басов сейчас в реанимации в очень тяжелом состоя­нии. Здесь многое непонятно, — он пожал плеча­ми. — Волошин все время твердит, что он принял Басова за бандита и выстрелил в него из ружья. Ризов говорит, что в подполковника стрелял один из напа­давших. На ружье действительно обнаружены отпе­чатки доставленного в больницу парня. У него раз­дроблен кадык. Врачи говорят, что не жилец. Пле­мянник Ризова тоже в больнице. Перелом челюсти и сотрясение мозга. Степан Иванович утверждает, что налетчиков привел он, его племянник.

—    А кто были те двое, — спросил Ивачев, — о которых сообщил Ризов?

—    Судя по всему, какие-то водители, — прогово­рил майор. — Остановились и, услышав выстрелы, решили узнать, в чем дело. Ведь именно так и сказал человек, который звонил в милицию. Так что, судя по всему, это действительно какие-то водители.

—    Странно, — покачал головой прокурор. — Не думал я, что в наше время есть люди, способные прийти на выстрелы в пустынном месте.

—    Я тоже так подумал, — согласился милицио­нер, — но факт остается фактом. Эти двое пришли и позвонили. Но вот как и почему там оказался Ба­сов? — задумчиво проговорил он. — И заметьте, очень вовремя. Если бы не он, то и Волошин, и Ризов были бы убиты.

—    А что выяснили о брошенной машине? — спросил прокурор.

—    Вероятнее всего,

на

ней приехали те, кто пер­вым напал на пчеловодов. Сахов, Мухин, Свинин и Анатолий Ризов приехали чуть позже. В них стреляли. Около «семерки» обнаружена гильза от

«Макарова», а

на «шестерке», которая, кстати, числится в угоне, пулевое отверстие. Жаль, Басов без сознания. Почему он приехал на пасеку? А сначала побывал у жены Ризова? Она и сказала ему про следователя, который спрашивал о Волошине.

—    Меня все больше интересуют те двое неизвест­ных добропорядочных граждан, — чуть слышно про­говорил Ивачев.

—    Может, ты, наконец, объяснишь мне, — вы­тирая лицо подолом рубашки, спросил Граф моющего руки в ручье Филимона, — с какого хрена ты попер­ся к колхозникам на пасеку?

—    Я здесь потому, — отряхивая ладони, вздохнул Филимон, — чтобы самому узнать это.

—    Не въехал, — по-лагерному выразил изумле­ние Граф. — Может, разжуешь мне, деревянному?

—    Все очень просто, — достав из рюкзака банку мясных консервов, Хирург ножом стал открывать ее. — Меня сюда прислали из столицы за тем, чтобы убить молодого пчеловода. Потом меня пытались под­ ставить саратовские друзья столичного заказчика.

Филимон говорил правду и не видел причины скрывать ее. Когда он с помощью Графа разделается с Зиминым, то все концы будут вести к находящемуся в розыске Суворову. Работать в обычном стиле не было времени. А уж о том, чтобы Графа никогда не нашли, он позаботится.

—    Так, — протянул Виталий, — кое-что понят­но. Но на кой я тебе нужен? — прищурившись, взглянул он на Хирурга.

—    Вдвоем работать гораздо легче. У меня был напарник, его убили, — Филимон уже не раз жалел о том, что убили Тарзана. Тот был послушной, здоро­венной, боготворящей его машиной. Собственно, только поэтому он и убил Адама. И вовремя появился у Вики. Опоздай он хотя бы на день, Зимин уже знал бы о нем.

«Значит, пчеловод как-то перешел дорогу москов­скому дельцу, — понял Виталий, — а потом у него, — он бросил быстрый взгляд на разогревающе­го с помощью спиртовой таблетки консервы Филимо­на, — с саратовскими приятелями москвича вышла накладка. Но мне это на кой нужно? Я сейчас в розыске. Бабки, и немалые, есть. Куда-нибудь в дере­вушку поглубже, с речкой рядом, и на боковую. Все причиндалы — видики, телики и прочую муру — ку­пить можно, где угодно. Короче, вот что, — решил он. — Пока молчу. Добираемся до места, и как толь­ко увижу обещанные мне баксы, делаю его».

—    А Клоун где? — свистящим шепотом спросил побледневший Зяблов.

—    Мертв, — ответил Шугин. — У меня не было выбора. Клоун разговаривал с женой старого пасечни­ка. Она бы его описала, и милиция, несомненно, вышла бы на вас.

—    Он прав, — поддержал Феликса внимательно слушавший его Зимин. — Правда, плохо, что Воло­ шин жив. А кто те люди, что на пасеку приехали? — скорее себя, чем Феликса, спросил он. — И что за придурок позвонил по ноль два? Покрутив головой, он выматерился. — Басов этот, гнида! — с ненави­стью вспомнил он пбдполковника.

—     Если бы не он, — кивнул Шугин, — мы сде­лали бы этого Волошина.

—    Почему ты их нё доделал? — раздраженно спросил майор.

—    Я думал, менты прикатили, — признался Фе­ликс, — поэтому и машину бросил. Через лес на шоссе вышел. А

тш

автобусом до...

—   

Чъя

машина? — перебил его Зимин.

—    Да хозяин на пасеке остался, — буркнул Шу­гин.

—    С пасеки трое, — вздохнул майор. — Племян­ник Ризова, какой-то Мухин и один неизвестный. Но скоро узнают, кто. И если он один из твоих... — Зимин многозначительно замолчал. Увидев в его глаза угрозу, Феликс уверенно заявил:

—    Из тех, кто со мной был, никто ничего не скажет.

—    Дай-то бог, — усмехнулся майор. Повернув­шись к бледному Зяблову, хлопнул его по плечу. — Успокойся, ничего страшного пока нет. К тому же рот мы этому парню, если начнет откровенничать заткнуть успеем. Ты вбт что мне скажи: что ты наме­рен делать с гостями из столицы и с Валькиной матерью? Ивачев уже вроде как бы негласный розыск объявил.

—    Не знаю, — покачал головой Зяблов. — К тому же не это сейчас главное. На Волошина за последнее время произведено несколько покушений. Тут уже и дураку понятно, что для этого есть веская причина. Я вот чего опасаюсь, — вздохнул он. — Как бы этим делом вплотную Москва не занялась. Ведь дело о сгоревших машинах так и висит в воз­духе.

—    И что из этого? — равнодушно сказал Зи­мин. — Думаешь, сейчас мало таких дел? Формули­ровка проста — бандитская разборка. Тем более, что там убиты уголовники из Казахстана. Сам понима­ешь, — подмигнул Зимин, — это...

—     Идиот! — взвизгнул Зяблов. — Ведь жену и дочь Волошина убили рядом с тем местом. Неужели непонятно, что эти два факта можно связать?!

—     И что? — спокойно спросил Зимин. — Воло­шин сразу ничего не сказал. Почему он промолчал о номере? Почему просил сначала несостоявшегося зятя узнать, чья это машина? Да потому, что боится! А сейчас тем более. Но убирать его все равно надо, потому что он сейчас опять-таки из страха, и может начать говорить. Правда, сейчас о некоторое время не опасен. В больнице с нервным расстройством. Сейчас гораздо опаснее Ирина. Потому что из-за учительни­цы этой, куклы чертовой, она в себя приходит. Надо было ее раньше брать!

—    Раньше нельзя было, — с сожалением сказал Зяблов, — и не знал я, кого Ивачев вызвал. Я даже растерялся сначала, когда ее увидел. И если дочка ее не появилась, не знал бы, что с ней делать.

—    А вот когда она тебя по харе звезданула, — захохотал майор, — ты сообразил, что делать!

—    Хватит! — крикнул Зяблов. Майор, уперев­шись руками в стол, подался к нему и процедил с кривой усмешкой: