Афганистан снова окажется в руках талибов. Рядом Иран, президент которого ненавидит США и наших союзников по НАТО. Неужели конгрессмены не понимают этого? Мы отдадим «Аль-Каиде» Азию с ядерным оружием в Пакистане и Иране. Но если Пакистан еще лоялен нам, то Иран – угроза всему миру номер один. И я думаю, бен Ладен найдет с президентом Ирана общий язык. О чем думают наши политики?
– Извините, сэр, – сказал капитан, – конгрессмены не думают о солдатах и офицерах, которых в Ираке гибнет все больше и больше. И в Афганистане, кстати, тоже. Вам легко говорить об этом, вы приехали на день-два, ну, на неделю. И вы не знаете, каково каждый день, да, в сущности, ежеминутно ощущать ненависть целого народа, которому вы не нужны. Неужели при Хусейне иракцы жили хуже, чем сейчас? Нам помогли генералы, которые просто решили захватить власть и…
– Хватит, капитан, – остановил его Браун.
– Прошу прощения, сэр.
– А что ты скажешь, Джед, если я возьму тебя в свою группу? Ты знаком с местными обычаями, знаешь языки, хороший солдат и…
– Принимать решение вам, сэр, – перебил его капитан.
– Отлично. Ты, сержант и еще десяток отберите вы с ним вместе. С завтрашнего дня вы в моей группе. Приказ об этом будет завтра.
– Есть отобрать группу, сэр.
– А сержант знает языки, – вспомнил полковник. – Кто он?
– Учился в университете, но чуть было не угодил за решетку. Спасла армия. Воевал в Ираке с первого дня. Участвовал в захвате старшего сына Хусейна. Дважды был ранен, но снова по собственному желанию вернулся в Азию. Отличный солдат, сэр.
– Я это заметил, – улыбнулся полковник. – Позови его.
– Сержант Борн! – крикнул капитан. – Ко мне!
Сержант, подбежав, вытянулся:
– Сержант Борн по вашему приказанию явился.
– Что ты скажешь, сержант, – спросил Браун, – если я предложу тебе быть в группе прикрытия?
Борн посмотрел на капитана.
– Решать тебе, Чарли, – улыбнулся тот. – Я тоже буду в группе.
– Благодарю за доверие, сэр, – ответил сержант.
– На твоем месте я бы подумал, – усмехнулся, подойдя, Джон. – Полковник только на первый взгляд хороший дядя, а на самом деле…
– На войне с таким командиром выжить легче, – ответил сержант.
– Отбери десять солдат, в которых ты уверен, – сказал полковник. – Завтра будет приказ о вашем переходе под мое командование. Список предоставишь вечером. Но об этом пока знать не должен никто.
– Понял, сэр! – козырнул сержант.
– Как там Сэм? – спросил у Джона полковник.
– Царапина. Да и меня просто как комар ужалил.
– Шайтан! – злобно восклицал, ходя по комнате, невысокий седобородый мужчина. – Туршайн, – он взглянул на стоящего в дверях плотного афганца, – почему не доставили переданное Азизом?
– Их перехватили янки возле…
Уловив кивок седобородого, мускулистый чернокожий телохранитель, выхватив длинный нож, одним ударом отрубил афганцу голову.
– Шайтан, – снова буркнул старик. – Азиз выполнил свое обещание, а я из-за трусости этого шакала не смог получить пробу. Бросить его собакам! Его семью забить камнями, как пособников гяуров. Аллах велик и справедлив, но гнев его страшен. Аллах акбар!
– Женя, – внимательно глядя в глаза юноши, сказал Азиз, – в последнее время у тебя подавленное настроение. Тебя кто-то обидел?
– Нет, – ответил Женя. – Немного болит голова. Наверное, я устал. Скажите, я делаю что-то не так? Вас что-то не устраивает во мне и в моей работе?
– Почему ты задаешь такие глупые вопросы? Если бы меня что-то не устраивало, ты узнал бы сразу. Почему ты спросил? – Женя молчал. – Повторяю вопрос: почему ты спросил?
– Если вас все устраивает, почему вы убили мою маму?
– Я убил твою маму? – изумился Азиз. – Я не трогал ее, не было причины, чтобы…
– Я слышал в арабских новостях. Там сказали, что мама убита, ее отравили.
Азиз рассмеялся. Женя удивленно посмотрел на него.
– А ты научился ненавидеть. Но запомни мои слова: если бы ты причинил мне вред, я бы предупредил тебя, а если бы ты ослушался, я бы убил твою мать, и ты и узнал, и увидел бы это. – Азиз вышел.
Женя сел в кресло.
– А он говорил правду, – прошептал он. – Но тогда кто убил маму?
Азиз вернулся. В руках у него была какая-то бумага.
– Прочти. – Он протянул Жене листок. – Я не хотел тебя расстраивать и только поэтому не сообщил о смерти твоей мамы. Читай.
Женя посмотрел на копию медицинского заключения. Там было написано, что Ирина Николаевна Антонова выпила чрезмерную дозу снотворного. Женя повернулся к арабу:
– Послушайте, Азиз, прошу вас, если с кем-то из моих близких что-то произойдет, я хочу узнать об этом сразу.
– Хорошо, – кивнул Азиз.
– Извините, Азиз, – сказал Женя. – Я услышал о смерти мамы и был уверен, что ее убивали по вашему приказу. Я испытал непреодолимое желание причинить вам боль. Стал искать способ, но, к счастью, не смог. Извините.
– А ты лучше, чем я думал. – Азиз быстро вышел.
– Что-то ты в последнее время стал чаще тренироваться, – недовольно проговорил скуластый китаец. – Объясни причину.
– Да просто поддерживаю форму, – улыбнулся Ван.
– Я думал, ты согласился на участие в турнире.
– Какой турнир?
– По боям без правил. Сейчас среди богатых это очень модно. Они выставляют своих бойцов.
– Я не давал согласия, да и не предлагали мне участия. А из наших кто-то согласился?
– Лу Буку. Кореец. А из китайцев никто. Среди нас только ты умеешь драться.
– Мой учитель говорил, – улыбнулся Ван, – что драка – это всплеск заложенной в нас звериной энергии, которая унижает человека. Боевые искусства – это наука.
– Хватит, Ван, – остановил его скуластый. – Возможно, тебе предложат участие в турнире. Однако не соглашайся.
– Ты думаешь, кто-то будет спрашивать моего согласия? – засмеялся Ван. – Откажешься – пойдешь на корм аллигаторам.
– Значит, тебя заставят принять участие?
– Если… – Не договорив, Ван вздохнул.
– Уань? – понял собеседник.
Ван не ответил.
– Трижды были попытки войти на вашу землю, господин, – доложил рослый араб. – Но ни одна из групп не решилась.
– Боевики Махбуба? – спросил Азиз.
– Нет. Один раз гяуры, два раза – неизвестно кто.
– Плохо работаешь, Сулейман. Что еще?
– С группой из двенадцати девушек прибывает Хасан. Вы заменили…
