– Да это и ништяк, – немного подумав, ответил стоявший рядом Фигаро, – бабки с Рудаковых мы все равно смолотим. Только теперь для себя. Так что все о'кей, – подмигнул он напарнику. – Ты, Катер, уши не ломай. Еще пару деньков, и будем деньгу маять.
– Слышь, – спросил Катер, – а с чего тебя Фигаро кличут? Это же вроде как опера.
– Точно. Я из-за этого и взял кликуху. Там слова классные есть: Фигаро здесь, Фигаро там. Для меня самый кайф. – Он рассмеялся. Катер поддержал его густым хохотом. – Тебя почему Катером зовут? – посмеиваясь, спросил Фигаро.
– Фамилия Хадеров. Я в Якутске первый срок тащил. Ну, там меня узкоглазые и прозвали. Обращались так – Катер да Катер. Так и стал моторной лодкой.
– Слышь, – не поддержал его веселья Фигаро, – ты Митрохе веришь?
– Конечно, нет, – помотал головой Хадеров, – он же мент. Пусть гаишник, но хрен один. К тому же если его со службы вытурили, значит, мразь конченая была. Вот бабец у него – ей я верю. Если он что-то при ней про нас вякнет, она мне с ходу муженька сдаст. Я пообещал в столицу ее забрать.
– Лично я думаю, если мы что-то с Семеном отработаем, – высказался Фигаро, – а как ему хвост прижмут, я говорю про Митроху, он нас с ходу под сплав пустит.
– Астроном сказал, – пожал плечами Катер, – что…
– Астроном – труп, Митроха может узнать об этом. У него наверняка мусора знакомые есть. Поэтому, зная, чем занимается Астроном, Митроха ведь изредка наводит справки. Вдруг тот устроился в тюрьму. Вот…
– И что делать? – прервал его Катер.
– Сделаем бабки и вытрясем душу из Митрохи.
– Знаешь, – сказал Катер, – вышибать бабки из кого-то могу. Даже баб товарил, было дело. Но по мокрому, – он поморщился, – не пойду.
– Слушай, Саша, – усмехнулся Фигаро, – сейчас время такое. Хочешь жить – замочи. Иначе…
– На мокруху не пойду, – твердо сказал Катер.
– Лады, – на этот раз спокойно согласился Фигаро, – что-нибудь придумаем. А сейчас пойдем к Элеоноре на хату. Надо все-таки дать ей понять, что мы не шутки приехали шутить. Тем более сейчас на себя пашем, – подмигнул он напарнику. – Да. – Сделав шаг, остановился. – А что у тебя за канитель с немцем? Как его? – нахмурился он. – Ну, с этим, Адольфом…
– Альфредом, – поправил его Катер. – Мы с двумя парнями одну телку доили. Она бабки клевые зарабатывала. В общем, вроде получалось. Пару раз она прилично отстегнула. А потом вдруг перестала. Мы сунулись к ней, а там Альфред.
Он нас под ствол поставил и… – Катер выматерился.
– Что 'и'?., – с интересом спросил Фигаро.
– Что, что! – зло отозвался Катер. – Мы потом по месяцу в больничке отлежали, а эта шкура нас мусорам сдала. Будто бы мы ее изнасиловать хотели. – Он снова выматерился.
– Подожди, – удивленно спросил Фигаро, – вы с ним втроем справиться не могли?
– Ты смелый будешь, – раздраженно взглянул на него Катер, – если тебе в лоб ствол смотрит?
– Вас же трое было, – усмехнулся Фигаро.
– И каждый из нас жить хотел, – негромко бросил Катер. – Даже когда он нас по одному вырубать начал, никто не дернулся. Сломает что-нибудь – в больничке подлечат. Если же пулю в брюхо поймаешь – хана. Жить всем хочется.
Вот ты правильно сказал: хочешь жить – убей. Альфред с ходу бы, только дернись, по пилюле всадил. Ему жить хотелось. Уж коль пошла такая пьянка – режь последний огурец. – Он криво улыбнулся.
«С тобой все ясно, – подумал Фигаро. – В серьезной заварухе на тебя рассчитывать нельзя».
Фигаро давно усвоил закон перестройки:
– хочешь выжить – убей. Не важно как. Морально или физически, но уничтожь того, кто тебе мешает. В отличие от Катера, который дважды отсидел в лагерях, он не был судим. Его кормил спорт. Но зарабатывать на профессиональном ринге Фигаро не смог. Его, мастера спорта по боксу, в первом же бою отправил в нокаут молодой вертлявый парень из Смоленска.
Не привыкший терпеть поражения Фигаро ушел из спорта. Некоторое время был охранником в частной фирме. Затем по просьбе знакомой начал, что называется, выколачивать долги. И ему это понравилось. Он не испытывал жалости к человеку, который со слезами на глазах рассказывал о своих детях и больных родителях. У многих, с кого он получал плату, дела обстояли именно так. Чаще всего это были частные извозчики, таксисты. Владельцы престижных авто ездят, особенно в ночное время, как говорится, «под градусом». Нередко попадают в дорожно-транспортные происшествия. И всегда обвиняют в этом тех, кто из-за них стал участником аварии. Фигаро никогда не трогали чужие дети и слезы их родителей. Он зарабатывал деньги. С Катером их свел Астроном, которого Фигаро знал давно, они жили в одном доме. Они работали вместе почти год, и всегда он был доволен Катером как напарником. Но сейчас…
– Чего молчишь? – услышал он голос Катера.
– Мыслю, – ответил Фигаро, – как лучше надавить на Элен. Уж больно смело она держалась. Даже вызывающе, я бы сказал. Можно подумать, что она на бывшего муженька хрен с присвистом забила. Но Митрохин да и Гобин говорили обратное. Кстати, жена Якова Юрьевича – бабенка довольно сволочная. Я с ней толковал всего минут пять, и то понял, что она хищница еще та.
– Так ты к ней сразу по приезде нырял? – догадался Катер.
– Ну да, – кивнул Фигаро. – Мне ее адрес Митрохин дал. Вообще-то я хотел муженька ее видеть, но от нее узнал больше, чем рассказал бы он.
