Опустился на колени рядом с ней, легко коснулся пальцами ее шеи. Митрохин вскочил, подхватил табурет и с криком обрушил его на голову Катера. И еще раз.
Потом дважды ударил его каблуком по окровавленному лицу.
«Так, – усмехнулся Фигаро, – Митрохины разберутся между собой. Петруха, конечно, трусоват, но уж бабу пришибет. Катер наверняка впряжется. Митроха кинется на него, и тот хочешь не хочешь замочит Петра. В общем, все ниш-тяк, – довольно улыбнулся он. – Сейчас к Гобиной, цепану зелень – и в Питер. Пусть ищет».
– Ты кретин. – Либертович недовольно посмотрела на стоявшего у двери Валерия. – Я же тебе говорила…
– Я решил и с них бабки содрать, – усмехнулся тот. – Какая разница, с кого. С двоих гораздо лучше.
– Кретин, – повторила Раиса. – Ты не думаешь, что твои похороны обойдутся гораздо дешевле?
– Подожди. – Он испуганно взглянул на нее. – Но ты просила меня об этом.
– Немедленно отправляйся по этому адресу. – Она бросила на стол листок бумаги. – Она должна умереть. Ясно? И ни полслова об оплате.
– Ладно, – хмуро бросил Валерий. – Сделаю.
Приоткрыв дверь, парень осторожно заглянул в кабинет.
– Думаешь, умерла? – весело спросила сидевшая за столом Роза. – Просто не хотела разговора с милиционером. Что у тебя?
– Тут этот пришел, – сказал парень, – москвич. Вы говорили…
– Пусть войдет, – кивнула она. В кабинет вошел Фигаро. – Ну? – Она строго посмотрела на него. – Чем порадуешь?
– Давай зелень, – спокойно проговорил он, – пять тысяч. Остальные после. Сегодня я сделаю ее. – Она недоверчиво смотрела на него. – Чего разглядываешь? – не выдержал Фигаро. – Или уши заложило? Давай…
– Хорошо. – Роза открыла дверцу сейфа, стоявшего за спинкой ее кресла.
Фигаро уставился на пачки долларов. Она достала пять тонких пачек и небрежно бросила на стол. – С тобой пойдет мой человек, – не терпящим возражений голосом сообщила она.
Фигаро замотал головой:
– Нет. Я работаю один. Мне наблюдатели не нужны.
– У тебя нет выбора, – насмешливо заметила Гобина. – Либо ты делаешь работу и получаешь эти и остальные деньги, либо…
– Что «либо»?.. – нервно спросил он.
– Думаешь, я не поняла, чего ты хочешь? – засмеялась она. – Получить деньги и исчезнуть. Ты считаешь меня глупой бабой? Нет, милый. – Посмеиваясь, Роза покачала головой. – Если бы ты не явился со своим предложением сейчас, я просто забыла бы о тебе. Но ты пришел. Что ж, хочешь заработать – пожалуйста. Я дам тебе пять тысяч сейчас и десять после того, как ты убьешь дочь Элеоноры.
Мать ты, конечно, даже и пытаться не будешь. Но с тобой будет мой человек. И, если попытаешься скрыться, умрешь. Не спеши отказываться, – издевательски посоветовала она, – потому что и в этом случае ты умрешь.
Фигаро, затравленно оглянувшись, увидел за спиной двоих охранников.
Облизнув губы, он вдруг рванулся вперед. Сухо хлопнул выстрел из пистолета с глушителем. Попавшая в затылок пуля сбила Фигаро прямо под ноги вскочившей Розы.
– Идиоты! – воскликнула она. – Вы же убили его! – Охранники, переглянувшись, опустили головы. – Немедленно уберите. – Она брезгливо отвернулась. Стараясь не смотреть на труп, стремительно подошла к двери.
– Дочь Элеоноры на улицу не выходит, – встретил ее около двери рябой плотный мужчина. – Соваться в квартиру – себе дороже. К тому же, – он недоуменно посмотрел на нее, – я не пойму, что это даст.
– Твое дело не понимать, – резко проговорила она, – а делать то, что скажут.
– И все-таки я хотел бы знать, ради чего подставляю шею под топор Элеоноры.
– Ты постарайся, – насмешливо посоветовала Гобина, – чтобы не… – Двое вытащили из дверей кабинета тело Фигаро с замотанной махровым полотенцем головой. – Мне нужна дочь Элеоноры, – невольно проводив тело Фигаро взглядом, требовательно сказала Гобина.
– Ты должен найти эту суку! – Крокодил услышал в трубке раздраженный голос Птахина.
– Тут эта канитель, – начал Геннадий, – у Пикина. С охранником и медсестрой. Меня…
– Сделаешь все! – перебил его Глеб.
31
– Я убью их, – не отрывая взгляда от застывшего лица лежавшей в гробу матери, прошептала Валентина. – Я их сама убью, – словно давая клятву, повторила она. В углу плакала Лена.
– Смотри-ка, – тихо проговорила пожилая женщина, – девки какие. Здеся, почитай, цельная война была, а они с милицией, значится, и говорить не хотят.
Мол, не знаем, и все тут. А вон той, – она кивнула на Лену, – жених тоже, видать, бандит. С пистолету стрелял. Если бы не Лизаветин сын, убегли бы все бандюги.
– Все не сбегли бы, – возразила стоявшая рядом женщина. – Жених ейный, – она тоже посмотрела на
