– Рано ты меня похоронил, – укоризненно покачал головой Птахин. – Я еще…
– Кончился ты, – усмехнулся Конев. – Уж тут ты точно не выкрутишься.
Управление – это не райотдел. К тому же еще этот, которого с серебром повязали и труп на нем, Франко, тоже показания давать начал. Хана тебе, Глеб Антонович.
Теперь мы с тобой одной веревочкой повязаны. Как нитка с иголкой.
– Ты свое место знай, – хмуро посоветовал Птахин.
– Хватит меня учить! – крикнул Конев. – Помнишь, как ты меня подловил?
Я только старшего лейтенанта получил, участковым был, – словно пытаясь оправдаться, говорил он. – Мать прихватило. Ты мне лекарств нужных дал. Тогда хороших…
– Я тебя майором сделал, – прервал его Птахин. – Ты же благодаря мне в шестом отделе…
– Потому что это тебе нужно было! – закричал Конев. – Я тебя сколько раз спасал! Если…
– Хватит! – не выдержал Чатинский. – Я не пойму, – он брезгливо посмотрел на Конева, – к чему перед этой мразью отчет держать. Он присягу давал и плюнул на нее. Если его за задницу коллеги прихватят, он нас с потрохами сдаст.
Привлеченные громкими голосами, в кабинет заглянули двое боевиков.
– Уведите его. – Птахин кивнул на отскочившего в угол Конева. – И я больше никогда, – он сделал ударение на последнем слове, – не желаю его видеть.
– Ах ты мразь! – воскликнул Конев. Выхватив «Макаров», щелкнул курком.
Парни бросили руки к поясам, за которыми торчали пистолеты. Конев дважды выстрелил. Один из парней получил пулю в живот и упал под ноги истерически закричавшему Чатинскому. Второй выстрелил в майора. Падая – пуля попала ему чуть ниже правого паха, – Конев дважды нажал на крючок. Отброшенный пулями к стене, второй боевик тоже упал. Птахин бросился к двери. Вбегавший в кабинет боевик, столкнувшись с ним, отбросил Глеба назад. Конев снова выстрелил. Он не целился, но выпущенная наугад пуля вошла в висок Пта-хину. Боевик увидел в руке Чатинского небольшой пистолет и всадил пулю ему в грудь. Конев трижды пальнул в него. Первая пуля, пробив кадык, свалила боевика на пол. Майор, оскалясь, выщелкнул пустую обойму и хотел вставить другую. Ворвавшиеся в кабинет боевики не дали ему сделать этого. Изрешеченный пулями Конев умер в кабинете человека, который купил у него честь, совесть и даже жизнь.
– Что ты сказал? – спросила Екатерина.
– То, – грубо ответил Арсентий, – что слышала. Рыбак меня подставил.
Подорвал мою машину. Так что разберись с ним. Меня не ищи, я появлюсь сам.
– Арсентий! – воскликнула она. – Кешка… – Услышав гудки отбоя, бросила трубку.
– Что случилось? – спросил Горыныч.
– Все нормально, – тускло отозвалась она. – Просто небольшие семейные неурядицы. Ты Рыбака давно видел?
– Последний раз здесь, когда ты его выставила. А что?
– Он мне нужен, – думая о чем-то, сказала Екатерина. Посмотрев на часы, пробормотала:
– Что же он не звонит? – Словно дождавшись этих слов, запиликал сотовый телефон. Она схватила его. – Да!
– Ты знаешь, – громко проговорил женский голос, – что твой братец арестован в Туле?
– Что? – растерянно спросила Екатерина.
– То, – так же громко сказала женщина, – что слышала!
– Лорка, – узнала голос Екатерина.
– Запомни, Катька, – отчетливо проговорила Лариса, – Кешка будет давать показания, это ясно. Его наверняка обвинят в убийстве Тараканова и Розовой. Так вот, если он скажет обо мне хотя бы слово, я сообщу милиции, что Розову он хотел убить по твоей указке.
– Значит, ты сказала Кешке, – догадалась Астахова, – что Розова едет с Таракановым. И что Тараканов повезет деньги. Мол, и сестре угодишь, и себе денег заработаешь.
– Наконец-то догадалась. Но все знают твое отношение к Таньке, и мне поверят. Мы по одному делу пойдем.
– Откуда ты знаешь, что Кешка арестован?
– Не важно. Ты запомни, что я сказала. Ты наверняка сможешь как-то увидеться с ним. Так вот, повторяю, если меня арестуют по его показаниям, ты тоже будешь сидеть.
– От кого ты узнала?! – закричала Екатерина. Лариса положила трубку.
– Едем. – Сунув телефон в сумку, Екатерина шагнула к двери. – Возьми троих-четверых парней. Там может быть Рыбак. У него двое боевиков. Они постоянно с ним.
Горыныч, опередив ее, вышел.
Азиат допил банку пива, смял ее пальцами и сунул руку в сумку. Вытащил пистолет, переложил его в правую руку, достал лимонку.
– Наконец-то, – процедил он, – я нашел тебя. Надоело мне, как мыши от кота, по Москве бегать.
Все эти дни Азиат боялся, что люди Рыбака найдут его. Рыбак занял место Арсена и поэтому мог теперь
