– Скорее всего на дороге застрял, – предположил крепыш. – Может, в какую аварию попал. Хотя в этом случае парни сообщили бы.
– Какие парни? – раздраженно спросил плешивый. – Таракан один поехал.
Взял старенькую на вид «шестерку» и укатил.
– Тогда чего ты уши ломаешь? – пожал плечами крепыш. – Если отпустил его одного, сам и расхлебывай. А понты колотишь, – криво улыбнулся он. – Как не доехал? – передразнил он плешивого. – Самуэль узнает, точняком жбан тебе отвернет.
– Но Таракан сказал, что так безопаснее, – выдохнул плешивый.
– Это Самуэлю объяснять будешь, – буркнул крепыш и шагнул к двери.
– Валек! – крикнул плешивый. – Погоди! Давай…
– Вот что, Голубь! – резко развернулся к нему Валентин. – Самуэль серьезный мужик и наверняка за свое спросит. Если бабки за товар он не получит, считай, ты жмур. Сейчас тебе надо искать Таракана. Если, конечно, сумеешь убедить Самуэля в том, что крайний – Таракан. Просто выплатишь сумму с процентом за опоздание и будешь дальше воду мутить. Не получится – заказывай деревянный макинтош.
– Но ты тоже будешь крайним, – ткнул в его сторону Голубь, – ведь…
– Меня в столице, когда ты гонцом Таракана посылал, не было. Так что думай сам на сам. Меня по делу не бери. Не советую.
– Нормально выходит, – криво улыбнулся Голубь. – Я тебя с зоны встретил, в дело взял. Бабки делали вместе, делили. А теперь, когда неувязка получается, жопа об жопу, и кто дальше прыгнет. А если Таракан уже привез бабки Самуэлю? – внезапно спросил он. – Тогда как?
– Ты меня встретил, – с насмешкой заметил Валентин. – Благодетель. А то, что я тебя по делу не взял и на срок один пошел?! – Стремительно шагнув вперед, схватил побледневшего Голубя за грудки и, тряхнув, чуть приподнял.
– Валек! – испуганно завизжал тот. – Да я ничего…
– Сука, – выдохнул Валентин и толчком отправил плешивого на пол. Тот взвыл от боли.
– Ты, падла, – наклонившись и поднося к носу вконец перепуганного Голубя кулак, прорычал Валентин, – про свое участие в моей жизни базаришь.
Сука! – коротким сильным ударом в лоб впечатал его затылок в пол. Голубь потерял сознание. – Паскудина! – Не удержавшись, Валентин пнул его в бок, коротко выругался и быстро вышел.
– Привет, – кивнул вошедший в кабинет высокий молодой мужчина в камуфляже. Верхняя раздвоенная шрамом губа придавала его грубому лицу трагикомический вид. – Чего звал? – усаживаясь в кресло перед столом, небрежно спросил он.
– Работа есть, Губа, – спокойно сказал стоявший у окна Арсентий.
– Понятное дело, – насмешливо согласился Губа, – когда кто-то дорогу перейдет, меня вспоминают. Кого? – Сунув в рот сигарету, взглянул на Арсентия.
– Клин все правильно рассчитал, – возбужденно говорил сидевший рядом с Екатериной парень с перевязанной головой. – Мы…
– Зачем за «КамАЗом» погнались? – глухо спросила она.
– Так он же был там и все видел. Клин догнать хотел и…
– Почему Иннокентия вы называете Клином? – сердито спросила Екатерина.
– Ему не нравится имя, – вздохнул парень. – Он себя Клином и прозвал.
Почему – не говорил, а мы не спрашивали.
– Что Кеша говорит об Арсентии? – спросила Екатерина. Парень молча дернул плечами.
– Такого не может быть, – рассердилась она. – Ты, Костя с ним постоянно, и я уверена, он не станет молчать о своей неприязни к Арсентию.
Итак, что говорит Иннокентий?
– Да так, говорил, что не срастается у него с мужем сестренки. Тот строит из себя крутого, а на деле благодаря вашему отцу наверх пробился.
– А про Розову он что-нибудь говорил? – немного помолчав, задала следующий вопрос Екатерина.
– Что он говорил, – хмуро проговорил Костя, – то и сделал.
– Ты уверен, что с ней… – не договорив, опустила голову. – Но Арсентий не сказал о ней ни слова, – чуть слышно, скорее себе, пробормотала она.
– Может, еще не знает, – сказал Костя.
– Кеше плохо было?
– Он без сознания был, – напомнил ей Константин.
– Ты говорил, что вы были на «Жигулях», – сказала Екатерина. – Почему?
– Клин говорил, что для маскировки. Если кто номера и заметит, то будут искать…
– Тогда зачем он хотел догнать этот «КамАЗ», если был не на своей машине?
– Он говорил, что боится – водитель мог слышать имя или кличку, – ответил Константин.
