- Ну, может, шьет что-то.
- Да никто ничего не говорил. Если что-то не так, я знать буду.
- Надеюсь, мы не прозеваем Вулича. Он ищет возможность побега, в этом я убежден. И нежелательно, чтоб у него это получилось. Даже если он просто попытается, у нас будут большие неприятности.
- Шакалы! - надрывно орал Исмаил, лежавший на бетонном полу с закованными руками. - Псы!
Дверь открылась.
- Выходи, - отступил в сторону контролер.
- Уже пятнадцать кончились? - удивился Вулич. - А я думал…
- Семь суток тебе скинули. Производство требует твоего присутствия на промзоне. Выходи.
- И свобода нас встретит радостно у входа, - провозгласил, выходя из камеры, Вулич.
- Ты скоро сдохнешь! - закричал Исмаилов.
- Ошибаешься, чех! - засмеялся Борис. - Сейчас у меня другие планы. На работу или в зону? - спросил он у контролера.
- В отряд иди, - кивнул тот.
- Придется ехать, - грустно проговорила Вера. - Но я быстро, туда и обратно. Надо увидеться с девушкой. Она говорит, что нападения не было.
- Дело ее, - пожал плечами Виктор. - Ну не хочет ворошить то дело, значит…
- Подожди, Витя, - остановила его Вера, - а как же я? Получается, что я все это придумала?
- Так подтвердилось же все.
- Я поеду и встречусь с этой Азовой.
- Ну и жена у меня! - засмеялся Виктор. - Супервумен, бросилась на бандита с ножом.
- Да какой там бандит, мальчишка. Он, кажется, больше меня испугался, - рассмеялась она.
- Я тебя, Вера, вот о чем попрошу - не ссорься ты больше с бабами. Они уже…
- Если не будут задевать, я первой никогда ничего не скажу, но в обиду себя не дам. Противно, когда шепчутся и считают, что я любовница Либертовича. Я его только за это ненавижу. Помнишь, как все началось?
- Все знают, что это неправда.
- Как раз это и обиднее всего.
- Подожди, - рассмеялся Виктор, - лучше было бы, если на самом деле…
- Витя!
- Извини, я действительно несу что-то не то.
- Привет! - Алин пожал руку Борису. - Сейчас перекуришь. - Он подошел к своей тумбочке. - Я тут тебе кое-что оставил. Посылку получил и в ларьке отоварился.
- Да я не очень-то голоден. Вот если пару пачек сигарет дашь, не откажусь.
- Конечно. - Алин достал сигареты. - Но и поешь заодно, все-таки семь суток на воде и хлебе. Тут консервы есть, паштет, хлеб.
- Надо потолковать с Афганом, - сказал один из пяти сидевших на койках мужчин. - А то, похоже, хрен нам, а не проценты. У меня на счету голяк, а хотел перегнать пару сотен.
- Чего толковать-то? - усмехнулся плотный мужчина. - Наехать, и все дела.
- Он тебе не мальчик для битья, - возразил первый, - канитель будет. Ментам только этого и надо. А у меня свиданка на подходе. Нужно перебазарить похорошему, поймет, наверное. Ну а если нет, то Баклану с его кодляком команду «фас» дадим.
- Как бы мужики не влезли, - проговорил коренастый мужчина. - Они запросто за Афгана впрягутся. Да и Бурлак, если узнает, разбор устроит.
- Бурлак сам себе проценты берет, - сказал первый. - И не полезет он против братвы.
- А вы заметили, - проговорил лысый толстяк, - мужики на общак стали меньше давать? Тут один из Сибири начал базар. Мол, даю на грев в изолятор, а сидел десять суток, и хоть бы бычок закинули. Надо с ним разобраться.
- Точно, - кивнул первый, - базарит много. А сам кто по жизни-то? Был бесконвойником, в шнырях. Так что на место его пора поставить.
- Слышь, Афган, - четверо мужиков подошли к Вуличу, - мы тут собрали кое-что. Ну, курева трохи, чайку и похавать немного. Не в долг.
- Благодарю, - улыбнулся Борис. - Как дела-то?
- Нормально все, - усаживаясь, кивнул мужчина лет сорока. - Я тут мужикам про изолятор говорил. Мы постоянно на грев давали, а я оттянул червонец, и хоть бы хрен.
- Мне тоже только мент дал, - сказал Борис. - А блатота курит. Греть надо. Мужикам пусть редко, но перепадает. А ты зря базар начал, точно предъявят тебе.
- Да я понимаю, - хмуро согласился мужчина. - Но хочу поскорее выйти. У меня мать больная и жена с тремя оболтусами. Совсем без отца распустились. А тут все-таки скинули два года, осталось три месяца, и я на воле. Во, - кивнул он на подошедшего с литровой банкой чифира заключенного, - отметим твой выход.
- Ну и дыра! - хмыкнул худой загорелый мужчина. - Но гостиница есть. Надеюсь, помните, кто мы есть? - подмигнул он двум парням. - Те рассмеялись. - Надо узнать, где эта Чепурных живет и с кем.
- Так с мужем, - напомнил один. - Он начальник медчасти в зоне, а она…
- Может, кто еще приехал, - перебил его худощавый. - В общем, осторожно узнайте об этой шкуре все.
- Ништяк, - кивнул второй. - А сколько за нее получим?
- Хватит, - усмехнулся худой. - И сразу на отдых, пару месяцев для себя поживем.
- Если кипиш будет, нам не уйти, - сказал второй парень, - положат сразу. В этих местах прокурор медведь. А хозяин вообще мразь, Заев его фамилия. Тварь голимая. Бабки есть - значит, волю купишь, а так… - Он махнул рукой. - Менты под его…
- Уйдем мы тихо и спокойно. Начальника медчасти, ее мужика, дернут по вызову. Один кент в зоне себе кишки вскроет, - сообщил худой, - и мужа вызовут. А мы к жене занырнем, и все дела. В километре отсюда будет санитарный вертолет, там мужик под трактор попадет. В общем, все путем.
- Запомни, - обратился Граф к невысокому парню, - в двенадцать пузо вскрываешь.
- И с долгом расчет? - спросил тот.
- Сколько раз об этом базарить? - недовольно отозвался Граф. - Главное - сделай все путем.
- Спасибо тебе, - кивнул парень. - Значит, в этом доме? Спасибо, - наливая водки невысокому бородачу, повторил он.
- Это тебе спасибо, - опрокинув в рот водку, выдохнул тот. - Жбан раскалывается, а на опохмелку ни черта нет, вчера все уделал.
- Подожди, - остановил Вулича Алин, - зачем тебе это надо?
- Уйти хочу, - пристально глядя ему в глаза, ответил Борис. - А помочь можешь только ты. Ясно?
- Да, но что-то я не пойму, зачем надо варить четыре штыря. Точнее, наваривать на них изгиб.
- Не наваривать, - Вулич взял карандаш и стал рисовать, - а изогнуть. Концы с резьбой остаются. А сразу после входа соединения внутрь по стенке барабана с двух сторон каждый из четырех штырей поднимется вверх на сорок сантиметров, и там они снова соединятся, то есть увеличится размер перешейка, соединяющего колеса барабана. По соединенным вверху штырям набьем полоски для шеи барабана, а на нее до конца намотаем провод. Ты же видел такие?
- Брак, - кивнул Алин. - А дальше-то что?
- Делаю дверцу в одном круге, залезаю в барабан. И все, я внутри. Барабан вместе с остальными грузится, и я выезжаю. Собаки меня не учуют.
- Во блин! Ты, в натуре, на такое пойдешь?
- Конечно. Сидеть еще семнадцать лет нет желания. Да и не просижу я. Сейчас у меня появилась цель. А просто мотать срок я не могу. Ну что, сваришь штыри?
- Выйдешь на работу, покажешь, как и что. Но надо еще провода намотать.
- А ты сможешь?
