— Я видела в замке много людей, — удивилась Мольфи.
— Разве с ними можно обсуждать садоводство? Вот про оружие или лошадей они могут говорить часами, а цветы им неинтересны… Ты любишь цветы?
— Да. А вот это что?
Она протянула руку к необычному цветку на высоком пушистом стебле.
— Не трогай!
Смиона перехватила её руку.
— Он ядовитый…
Мольфи удивлённо посмотрела на хозяйку.
— Ядовитый? А почему вы его не выполете?
— Э-э-э… Ну как бы это получше сказать. В основном сад всё же предназначен для разных практических надобностей, а красоту я тут уж сама для себя навожу.
— Практических? А зачем для этого ядовитые цветы?
Смиона задумалась.
— Вы делаете яды?! — сообразила Мольфи, — чтобы отравлять людей! Это же низко и мерзко!
Её собеседница возмущённо сверкнула карими глазами.
— Мы не отравители! Чёрный Ворон не прибегает к таким методам… ну разве что в крайнем случае. Это солидная и респектабельная организация, и она чтёт законы и обычаи. Но мы должны быть в курсе того, что могут применить наши противники. Кроме того, всё зависит от дозы. Многие яды в малых количествах целебны.
— Не может быть, — удивилась Мольфи, — яд, он всегда яд.
— Ничего подобного. Яд и лекарство — две стороны одной медали. Вытяжка из лалабарской лианы — сильнейший токсин, убивающий почти мгновенно, но она же прекрасное средство от судорог, и одновременно противоядие, спасающее от отравления сторфантскими бобами. И настоящий алхимик должен в совершенстве знать все их свойства.
— Это как магия?
— Не совсем. Конечно, определённая магическая составляющая в ней есть, но в целом это как механика — она тоже основана на знании, но почти не затрагивает волшебные материи.
— Интересно, я думала, что знание неотделимо от магии…
Смиона пристально взглянула на девушку.
— Ты любознательна. Это хорошо, но не сейчас. После удара по голове тебе нужно отдохнуть, а не размышлять о сути вещей. Если хочешь, мы обсудим это позже.
Мольфи согласно кивнула. Но потом снова заговорила:
— Тот человек… Который отправил меня сюда. Он показал мне кольцо. И спрашивал про одного моего друга… Я бы хотела знать, что с ним.
Смиона опять посмотрела на Мольфи.
— Он тебе нравится?
— Мне? Я как-то не задумывалась… Но я бы не хотела, чтобы его… чтобы с ним случилось что-нибудь плохое.
— Мне сказали, что ты начинающая волшебница. И, похоже, не ошиблись. Но чародеи не бывают счастливы в семье. Такова плата за их знания и талант… Помни об этом, выбирая свою дорогу в жизни. Тебе не стоит привязываться к людям, если ты идёшь путями магии.
— Я всё равно хочу знать, что с ним случилось.
— Конечно, конечно, но я должна была тебя предупредить. Я поговорю с Эниго. Если он что-то сможет для тебя сделать, я его об этом попрошу. А пока отдохни. Просто сядь на лавочку и немного посиди, ни о чём не думая. Наслаждайся осенним солнцем и этим садом. Ты же не хочешь, чтобы эти головные боли остались у тебя на всю жизнь?
С небольшой открытой площадки открывался вид на соседние холмы и речную долину. Дальше, на севере, серела зубчатая гряда, оставленная ими позади. По каменному полу деловито расхаживало несколько крупных чёрных птиц. Человек в чёрном аккуратно наполнял плошку с кормом.
Мольфи застенчиво кашлянула. Человек отставил миску, из которой доставал корм, и обернулся.
— Смиона мне сказала…
— Да, я знаю. Ты хотела со мной поговорить?
Он вытер руки полотенцем. Вороны приблизились к еде. Девушка с опаской поглядела на мрачных птиц.
— Не бойся. Они почти ручные. Ты намеревалась спросить про кольцо?
Мольфи кивнула. Эниго достал украшение и протянул его девушке.
— Возьми. Оно твоё.
Она робко сжала перстень в ладони.
— А что случилось с тем человеком?
— Он в безопасности… пока. В том числе и благодаря тебе.
— Я могу его увидеть?
Эниго отрицательно покачал головой.
— Не сейчас. Потом. Может быть.
Мольфи на минуту замолкла. Потом спросила.
— Почему вы хотели его убить… нас убить?
Эниго внимательно посмотрел на неё.
— Ты и правда хочешь это знать?
— Да.
— Хорошо, — он показал ей на скамью, — садись, рассказ не будет скорым.
Она послушно опустилась на выцветшие от дождей и солнца доски. Эниго тоже присел на край скамьи.
— Когда-то давно, — заговорил он, — когда ещё не было Империи, здешние места жили по законам кровной мести. Ни одно оскорбление, ни единая обида, не должны были оставаться неотмщёнными. И если простые люди убивали своих кровников, то князья и бароны шли на своих обидчиков войной. Мстя за нанесённое оскорбление, они предавали огню и мечу села и замки. Лилась кровь, и приходившие к нам завоеватели всегда могли рассчитывать найти тех, кто ради мести встанет на их сторону…
— Это печально, — негромко сказала Мольфи.
Один из воронов перестал клевать и, повернув голову, поглядел в её сторону блестящим круглым глазом. Эниго продолжил.
— Тогда и возникло наше братство. Начало ему положили две знатные семьи, истребившие во взаимной вражде собственных наследников. Главы семейств, потрясённые гибелью своих детей, решили не только примириться, но и положить конец бесконечной череде убийств. Они создали Братство Чёрного Ворона, каравшее тех, кто должен был ответить за свои преступления и принимавшее на себя кровь убитых.
— Но люди же всё равно гибли?
— Понимаешь ли. Древний закон требовал, чтобы родственники убитого отомстили родственникам убийцы. Кровь за кровь. Но если убийство совершало братство, то мстить было некому — вступая в его ряды, братья отрекались от прежнего родства.
— Но родственники могли бы мстить 'Чёрному Ворону'?
— Это не клан, — пожал плечами Эниго, — на него не распространяется закон кровной мести. Можно мстить лишь тому из братьев, кто исполнил приговор. Но и этого обычно не бывает. Братство не убивает никого просто так. Мы лишь восстанавливаем справедливость и караем виновных…
— Вы убили Виценция! В чём он был виноват?
— Он встал между нами и приговорённым. Протянув руку между топором палача и шеей осуждённого глупо жаловаться её лишившись.
— Вы приговорили Орелия? За что?!
Эниго покачал головой.
