— Тогда подойди ближе… но одна!
— Не стоит, — покачал головой капитан.
— Оставайтесь на месте, — отрезала девушка и пошла вперёд.
Приблизившись, она разглядела, что кираса телохранителя вся покрыта следами ударов, меч зазубрен, а он сам едва держится на ногах.
— Пусть хоть меч опустит! — крикнул сзади Укен.
Мольфи отмахнулась.
— Где принц? — повторила она, подойдя так близко, что слышала хриплое, прерывистое дыхание телохранителя.
Тот взглядом указал в груду тел у своих ног. Мольфи проследила за ним.
— Дидерик!
Она опустилась на колени и протянула руку к окровавленному лицу.
— Он жив? — донёсся голос Климпа, словно издалека.
Глаза на лице открылись, и Мольфи услышала сиплый шёпот:
— Если кто-нибудь уберёт с меня эту лошадь, то я даже смогу подняться… наверное…
— Я подумала, что ты умер…
— За кого ты меня принимаешь? Как я мог такое сделать. Я же тебе обещал…
— Что обещал? — не поняла девушка.
— Я обещал показать тебе столицу.
Замок Бычий Лоб тёмно-серой угловатой громадой поднимался за их спинами. Кое-где каменная кладка подёрнулась инеем, казавшимся Бетиции похожим на седину, отчего замок выглядел каким-то постаревшим. Развевавшиеся на квадратных башнях синие знамёна не могли окончательно изгнать воцарившуюся в нём заброшенность.
Когда Сигибер и Хорнут со своей небольшой армией вошли в Бычий Лоб, он был пуст. Ворота распахнуты и ни одной живой души не было видно среди тёмных камней. Прошло немало времени, прежде чем откуда-то из ниш и подвалов начали появляться испуганные и бледные его обитатели — конюхи, повара, служанки. Они пережили штурм замка повстанцами и остались здесь, когда те ушли.
Бетиция пыталась выяснить у слуг что-нибудь о судьбе Вендис или посланного за ней капеллана Ялмара, но ничего не добилась. Уцелевшие лишь разводили руками и испуганно бормотали, что ничего не помнят. Девушка бродила по замку в поисках разгадок, но так и не нашла ничего, кроме следов поспешного бегства — мусора, брошенных вещей, обломков каких-то механизмов и разгромленной дотла алхимической лаборатории. Замок не давал ответов на её вопросы и лишь угрюмо молчал.
Она подумывала отправиться дальше, но Сигибер, хоть и не сажал её под арест, стремился держать под рукой. Вот и сейчас она стояла вместе с его людьми и наблюдала за приближением эскорта принца.
Когда Дидерик подъехал достаточно близко, князь и граф вышли вперёд и преклонили колена. Телохранитель помог Дидерику спешиться. Принц выглядел бледным и заметно прихрамывал.
— Приветствуем тебя как законного принца-претендента и вверяем свою верность твоим заботам — пробубнил Сигибер, не поднимая головы.
— Приветствую вас, как своих верных друзей и соратников, — ответил принц сухим официальным тоном.
Князь и граф, а за ними и все остальные поднялись с колен.
— Я рад, что случившиеся недоразумения не омрачили вашего к нам отношения, — добавил Сигибер.
— Я тоже всегда рад, когда подобные недоразумения разрешаются, — кивнул принц.
— Могу ли я рассчитывать оказать гостеприимство вашему высочеству? — поинтересовался князь.
— Увы, мы торопимся, и у меня нет возможности оказать вам честь своим визитом.
— Какая жалость, — вздохнул князь, — есть ли какие-то слухи о самозванце?
Дидерик протянул руку, и стоявший рядом ярко-одетый горец протянул ему небольшой предмет.
— Мы разыскали только это.
Сигибер бесстрастно посмотрел на оказавшуюся в руках принца металлическую маску, с исключительным сходством изображавшую покойного Лизандия. Маску пересекала длинная узкая вмятина, с тонким разрезом в глубине.
— Похоже на след от удара меча, — сказал граф Хорнут, — но утверждать, что смертельного — не возьмусь. Тела не нашли?
— К сожалению, нет, — вздохнул Дидерик, — мы несколько дней обыскивали поле боя, но так и не отыскали следов барона Ласи.
Бетиции показалось, что по лицу Сигибера тенью пронеслось выражения облегчения, но уже в следующее мгновение он взял себя в руки.
— Я также слышал, что у самозванца был некий колдун или прорицатель. Поклонник тёмных культов?
— Он сбежал, — злобно прорычал горец, — сгинул в проклятом лесу. У вас на равнине такие чащобы, что человек может спрятаться в них, словно кролик в вереске…
Князь сочувственно вздохнул, и добавил.
— Значит, вы направляетесь в столицу?
— Рано или поздно мы туда доберёмся, — уклончиво ответил Дидерик.
Бетиция теребила край плаща и размышляла стоит ли воспользоваться случаем. Наконец, она решилась.
— Ваше высочество, — девушка чуть выступила вперёд, — могу ли я просить вас?
Принц обернулся к ней. Сигибер нахмурился.
Бетиция поклонилась и сразу же продолжила.
— Я разыскиваю сестру нашего ордена, благородную Вендис. Я бы хотела просить ваше высочество разрешить мне присоединится к вам, чтобы продолжить свои поиски…
— Не думаю… — начал князь.
— А почему нет? — поднял бровь Дидерик.
— Ну, если ваше высочество настаивает, — Сигибер бросил злобный взгляд на девушку.
— Если я не ошибаюсь, вы разыскиваете ту сестру-палатина, что была в плену у самозванца? — уточнил принц.
— Да, ваше высочество, — сдавленно ответила Бетиция, — 'значит, она действительно была там, и та волшебница мне не солгала. Вендис пережила штурм и вполне возможно, ещё жива'.
— Кажется, кто-то из моих спутников что-то о ней слышал.
— Я была бы благодарна…
— Какие пустяки, война разлучает людей, и я буду рад, если вам удастся найти вашу подругу… — он жестом указал на стоявшего в задних рядах пожилого волшебника в синем одеянии мага конгрегации воздуха, — уверен, мэтр Хельг сможет вам что-нибудь сообщить.
— Ваша доброта не знает границ, — Бетиция склонилась в поклоне, и не заметила промелькнувшего в глазах принца хитрого выражения.
— Чем я ещё могу служить вашему высочеству, — хмуро произнёс Сигибер глядя на девушку.
— Небольшим разговором, — принц указал рукой в сторону, — отойдём немного, чтобы никому не мешать…
Они отошли чуть поодаль от сопровождавших обоих свит. Снег чуть поскрипывал у них под ногами, а лёгкий ветерок развевал их плащи. У обоих они были синими, но у Дидерика там был вышит золотой грифон, а у Сигибера — серебристая оленья голова.
— За вас просили, — негромко сказал принц, — у вас много друзей, и некоторые из них остались ими даже сейчас.
Князь лишь кивнул в ответ.
— Умные люди говорят, — продолжил Дидерик, — самое худшее — тяжело ранить врага и оставить его живым.
