него блестел ярче.
Разочарование, впрочем, длилось недолго, ибо толстяк с блондинчиком, вытащив пианино из ящика, перевернули его. И тогда случилось нечто совершенно неожиданное. Из пианино выкатился на пол аккуратно перевязанный шпагатом большой рулон, после чего блондинчик вынул из пианино еще два таких же рулона. Внутренность пианино опустела, музыкальный инструмент стоял, словно выпотрошенный…
«Что же это такое?» — мысленно спрашивал себя Кубусь. Сценка эта выглядела настолько странно и загадочно, что Кубусь весь дрожал от возбуждения и никак не мог собраться с мыслями. «Неужели таинственный груз, оказавшийся внутри пустого пианино, как-то связан с планом, найденным в ручке зонта? И что находится в этих больших картонных рулонах?»
Тем временем Толстяк, подхватив все три рулона, удалился в глубину зала и скрылся из виду за штабелями. Затем послышались скрежет замка и скрип отворяемой двери. Кубусь догадался, что Толстяк спрятал рулоны в каком-то закрытом помещении в глубине зала.
Спортсмен с шофером затолкали пианино обратно в ящик, приколотив крышку гвоздями. Вернулся Толстяк и помог оттащить ящик в фургон. Они торопились. Заработал двигатель, и фургон в темноте выкатился со двора. И лишь миновав ворота, шофер включил фары, пронзившие тьму двумя снопами света, словно раскаленными клинками.
Распрощавшись с Толстяком, Спортсмен неторопливо удалился и словно растворился в темноте. Кубусю хотелось пойти за ним, но он не мог выйти из укрытия, тем более что Толстяк как раз закрывал двери здания, а потом какое-то время возился еще у ворот. Когда наконец он вернулся в барак, юный детектив осторожно выбрался из-за ящиков и еще раз взглянул на массивные железные двери.
Кубусь многое дал бы за то, чтобы проникнуть за эти стены и проверить, что находится в картонных рулонах. Но увы! Даже у гениального детектива возможности небезграничны. Нужно было запастись терпением и ждать, что принесет с собой следующий день.
Глава XXXIV
НОВЫЙ ПОМОЩНИК
На другой день утром Кубусь встретился с Гипцей у песочницы под плакучей ивой. Утро было ясное и безоблачное. Над прогреваемой солнцем влажной землей висела сизо-голубая дымка. На газонах зеленела сочная трава. В воздухе пахло свежестью. Черный дрозд весело насвистывал в кустах сирени, воробьи шаловливо резвились в листве плакучей ивы.
Радостное настроение передалось и юным детективам. Новый день обещал удачу.
— Нам столько нужно сделать, что придется привлечь к работе нового помощника, — сказал Кубусь, акцентируя слова «привлечь к работе», словно давая понять этим, что намерен основать частное сыскное бюро.
— Зачем далеко ходить? — весело бросила Гипця. — У нас же есть Ленивец!
— Его я и имел в виду. Хотел только узнать, согласна ли ты.
— Конечно, согласна. Он ведь один раз уже находил зонт.
— Да, Ленивец вполне достоин быть нашим помощником. Он неплохо наблюдает, всегда знает, где ему поваляться в безделье, и здорово нам поможет. Я уже обдумал, как его использовать. Поскольку Спортсмен знает нас в лицо и ему известно, что мы следили за Усиком, нам нельзя попадаться ему на глаза. Поэтому в «Клен» мы пошлем Ленивца. Может, он что-нибудь выяснит насчет тех рулонов.
Ленивца они нашли во дворе второго корпуса. Он, вытянувшись, лежал на лавочке, подложив руку под голову, и, щурясь на солнце, наблюдал за кружившим высоко в небе планером, который казался с земли всего лишь беззвучно летящим комариком.
— Чао! — приветствовали детективы Ленивца.
— Чао! — буркнул в ответ Ленивец, не спуская глаз с планера.
— Слушай, Янек, для тебя есть работа, — произнес Кубусь.
Ленивец кисло усмехнулся:
— Спасибо, мне не хочется…
— Ты ведь говорил, что любишь поглядывать вокруг.
— А это совсем другое дело. Это не работа, а удовольствие. Обожаю это занятие.
Кубусь стал объяснять ему суть дела, но Ленивец прервал его, не дослушав:
— Не говори слишком много, а то сразу забуду. О чем речь?
— Речь идет о больших рулонах, которые эти типы спрятали вчера в кооперативе «Клен».
— Понятно.
— И о том, чтобы разузнать, что в них находится.
Ленивец поднялся с лавочки, зевнул и протер глаза.
— Ладно, сделаю. Но только для тебя.
Кубусь крепко пожал ему руку:
— Ты мировой парень.
Ленивец отмахнулся:
— Глупости. Ты любишь сливы?
— Люблю. А что?
— Так купи мне полкило, а то, когда начну поглядывать, может, захочется есть.
— Порядок. Получишь целый килограмм.
— И не очень на меня рассчитывай. Знаешь, с этим поглядыванием никогда ничего не известно.
Глава XXXV
ПУТЕШЕСТВИЕ В ЯЩИКЕ
— «На что я, собственно, должен поглядывать?» — пытался вспомнить Ленивец, стоя перед воротами столярного кооператива «Клен». Ворота были распахнуты. Как раз подъезжал большой трактор с прицепом, доверху нагруженным досками. Трактор ворчал и фыркал, как рассерженная кошка. Ленивец уставился на трактор, совсем забыв о важном поручении Кубуся.
«На что я, собственно, должен поглядывать?» — мысленно повторил Ленивец. Он, как лунатик, прошел во двор кооператива, и никто его не задержал. Думать ему становилось все труднее, тем более что солнце ласково пригревало и свежий воздух кружил голову.
Ленивец с наслаждением зевнул и, вынув из кармана сочную сливу, с аппетитом впился в нее зубами. Брызнувший из сливы сок тонкой струйкой потек по подбородку. «Вокруг так хорошо, — подумал он, — а мне нужно на что-то поглядывать. Меня угощают за это вкуснющими сливами, а я и не знаю, за что именно. Кубусь в последний раз все говорил про зонт. Может, нужно поглядывать насчет зонта?»
Он остановился у дверей большого столярного цеха, из глубины которого доносились визг пил и тарахтение строгальных станков. В полутемном зале лихорадочно трудились обнаженные по пояс рабочие.
«На что я, собственно, должен поглядывать?» — еще раз мысленно произнес Ленивец.
И тут его взгляд задержался на громадных ящиках, стоявших снаружи у стены столярного цеха. В памяти вдруг ожило неясное воспоминание о словах Кубуся насчет какого-то пианино и чего-то там еще, находившегося в этом пианино. Так, значит, ящики! А о ящиках лучше всего подумать в самом ящике. Он приметил среди них один очень удобный, выложенный изнутри сеном.
Ленивец зевнул, на него накатилась блаженная слабость, и глаза стали смыкаться сами собой. «Стоило бы немного вздремнуть», — мелькнула искушающая мысль, которой он и не пытался противиться, а потому улегся поудобнее на дне ящика, взглянул еще раз на облака и заснул безмятежным младенческим сном…
Первый раз он проснулся, услышав над собой громкий стук, словно кто-то забивал в стенку гвозди. В
