– Охренели, что ли, Саш? – негромко пробурчал я, пока тот доставал мой багаж.
– Нам так удобнее. Здесь каждый метр под контролем. Та и какая тебе разница-то? Все равно халява.
Халява-то халява, но меру надо знать. Впрочем, моим мнением никто не интересовался. Я выполнил все регистрационные обязанности, и через несколько секунд лифт вознес меня на седьмой этаж. Саша не отходил от меня ни на шаг, а сзади почти незаметно крались два лба.
– Сэкономили, сволочи, – съязвил я, пройдясь по трем залам роскошных восьмидесятиметровых апартаментов. – Маловат чтой-то номерок-то. И сортира всего три. Издевательство.
– Ну прости, – Саша снова заржал. – В президентском у нас Исаакович останавливается. А ты пока мордой лица не вышел, гы.
– Слушай, а эти лбы твои, они что, прям в коридоре у номера вахту нести будут?
– Та ты што, – замотал головой Саша. – Як можно? Хто ж им разрешит-то? Тут не самые простые люди живут, ты ж понимаешь.
– Понимаю, – я успокоенно улыбнулся.
– Поэтому они будут находиться с тобой прямо в номере, – не глядя на меня, заключил Саша.
– Твою мать, ты что, серьезно? – он утвердительно кивнул. – А если, скажем, я телку захочу привести да расслабиться?
– Илья, я тебя уважаю, ты в курсе, – потупился секьюрити. – Поэтому не пойми неправильно, но ты не расслабляться сюда приехал.
Прав, не возразить.
– Мы тож тут с тобой не в санатории, а на работе. Так что пожалуйста, Илья, распиши мне прямо сейчас свой график, шоб я был в курсе и планировал.
– Да какой график-то? На совещание, потом с товарищем встретиться хочу. Вот и весь график.
– К родителям не заедешь?
– Не, – я махнул рукой. – Неделю назад только у меня были.
– А потом? Завтра?
– Завтра-то, – я немного помедлил. – Завтра, Саш, я вернусь домой.
– Шо так? Шо, на день только?
– А чего мне здесь ловить? Закажи мне билеты какие-нибудь. Проснусь, душ приму да отчалю.
– Ну, як знаешь.
Не думаю, что мне доставит большое удовольствие гулять по Киеву с таким эскортом. Этот город и без того уже давно стал мне чужим, а тут еще телохранители. Я чувствовал себя по-дурацки.
С совещания вышел взмыленный. Швырнул ноутбук на сиденье рядом, велел ехать. Саша сочувственно мотнул головой.
– Шо? Тяжко было?
– М-да, – процедил я сквозь зубы. – Если человек гнида, то это навсегда.
– Уволил?
– А что с ним еще делать?
– Вот тебе и еще один враг в Киеве, – Саша вздохнул. – Мы его сами приняли, прям на встрече этой, с баблом наликом. Слыхал? Второго-то не можем, у него неприкосновенность дипломатическая, а этот гад...
Я кивнул.
Ехать к Стасу домой мне настоятельно не рекомендовали. Пока я сидел на совещании, Саша созвонился с ним и сам назначил время и место встречи. Меня завезли в гостиницу, я переоделся, в несколько минут мы проехали Шелковичную и доехали до улицы Липской. Стас уже ждал меня в ресторане «Липский особняк».
Мы поздоровались. Я присел напротив, неожиданно тяжело вздохнул. Выглядел Стас неважно. Мешки под глазами, не особенно свежая одежда. Еще не опустившийся, но уже не тот.
Сашины амбалы рассредоточились за соседними столиками. Стас проследил за ними взглядом.
– Круто тебя возят...
Я промолчал. Очень быстро принесли виски и колу. От еды мы отказались.
– Как ты поживаешь-то, Илюх? Я тут в Интернете читаю иногда про тебя. Поднялся неплохо, вижу.
– Не жалуюсь, в принципе, да. – Я задумался. – Впрочем, все закономерно. Если спокойно и уверенно делать свое дело, то полюбому поднимешься.
– Не женился еще? Так один и живешь?
– Не женился пока... Но живу не один.
– Расскажешь подробнее?
– Не, старик. Не хочу. Личное оно и есть личное.
– Ну, тоже верно. – Стас помолчал. – Чем твоя подруга занимается-то хоть?
– Да как тебе сказать... Чем хочет, тем и занимается.
– Домохозяйка, что ли?
– Не... Лучше расскажи, как ты сам. Давно не виделись. Чего у тебя по бизнесу?
– Да жопа, чего скрывать. Бизнес отжали практически, скоро нищим стану.
– Может, помочь чем?
– Не, – он мотнул головой, сделал большой глоток. – Ничем ты не поможешь. И эти твои, – он кивнул в сторону охранников, – тож не помогут. По-правильному отжимают, не докопаешься. У меня тут тоже связи не последние, но толку нет. У отжимал моих крыша из СБУ, этих не передавишь.
– Революционер, – я улыбнулся. – Как твой Ющ-то любимый? Голосовать-то пойдешь за него? Он же вам, если я правильно помню, свободу бизнеса декларировал?
– Ну-ну, издевайся, – было видно, что я задел его за живое. – Бизнес был свободным только первые полгода, никто не брал взятки, не бегал по судам. А потом все стало как раньше и даже жестче. Все ведь видят, что реальной власти нет, когда министр внутренних дел меняется несколько раз за год. А бывает и круче: он одного министра уволил, а тот себя взял и восстановил по решению суда.
Представив себе такое в России, я искренне заржал. Такого бардака во властных структурах у нас не водится.
– Или еще хлеще, – продолжал Стас, – когда штурмовали генпрокуратуру, выбивали там двери, чтобы посадить своего человека. Все ж смотрят, что там порядка нет, и занимаются своими делами. Никто Юща вообще в упор не видит, кроме его пресс-службы. Лезет только, падла, со своим голодомором сраным по всем странам, он внутренними делами не занимается, он реально занимается только музеями, памятниками, тачками коллекционными и голодомором. Поперву-то, когда он бывал на всяких там Советах Европы, ему ж аплодировали все! Такой человек, так поменял ситуацию, пользуется поддержкой народа! И его, видать, перемкнуло, что вот я Бог, я мессия... А сейчас в Европе с него уже ржут, потому что просрал все свое доверие везде, где только можно. Даже в Кремль не пускают, как босяка какого с улицы. Стыдобища.
Мы допили. Нам принесли еще. Стало спокойнее.
– И чего, – спросил я у него с иронией, – чего ты сейчас хочешь? Жесткой руки, небось?
– Это ты ключевую фразу сказал сейчас, – он отвел глаза. – Хочется, да, жесткой руки. Заебало безвластие. Соплями все-таки такое государство нельзя удержать. Пятьдесят миллионов народа фашистами да голодоморами липовыми не сплотишь. Тогда-то, на Майдане, мы пытались следовать западно- европейским ценностям, таким как демократия, свобода слова, равенство, но в итоге оказалось, что мы лишь простой народ. У нас ведь даже парламент, и тот не работает.
– Как это? Мы ж смотрим в Интернете ролики с телепрограмм ваших. Половина депутатов даже в ТЕЛЕдебатах участвуют.
– Вот именно. В дебатах. У нас парламент собирается раз в неделю на восемь минут, только открывают и закрывают заседание. Года три уж парламент не работает. Законы практически не принимаются. Только единичные, вроде бюджета, да и то со скрипом. А при Кучме по пятьсот-шестьсот в год принимали.
– Стас... – я умоляюще затряс головой. – Хватит, а? Тошнит от вашей политики, если честно. Мне ее и на работе хватает. Давай выпьем лучше.
– И то дело, – согласился он. – Как там Ренат поживает?
– Да без изменений, – я пожал плечами. – Со мной работает. Хочешь, приезжай в Москву. Пристроим
