кистени сжимали, тоже полетели.
Обратное движение мечом, и вопить уже некому.
– Да, – задумчиво всматриваясь в лежащие тела, протянул я. – Теперь надо бы все это безобразие как-то убрать… Сема, очнись! Уже все.
Сема слабо что-то промычал.
– Привыкай, – решительно сказал я. – Тут такое, да и не такое тоже, каждый день и на каждом шагу. Книги читал? Это только там все чисто и брызги крови до физиономии не долетают. Лучше дай идею, как это все добро убрать.
– С этим как раз проблемы нет! – хрипловато сказал Сема. – Это тот самый случай, когда магия незаменима!
Я ошарашенно всматривался в то, как уже знакомо вспучилась земля, поглощая останки наших неудавшихся грабителей, как она немного еще пошевелилась, принимая прежний вид, и снова застыла. Как будто ничего здесь и не произошло такого.
– Лихо! – выдохнул я. – Очень полезное заклинание! Это то, что мы тогда наблюдали?
– Угу! – уже более нормальным голосом сказал Семен. – Мне оно еще тогда понравилось. Я, как только выяснилось, что имею магические способности, выучил это заклинание одним из первых. Ничего особенного – просто просишь землю принять то-то и то-то.
– Да, действительно ничего особенного, – в прострации проговорил я. – Делов-то – просто попросить. И как это мне в голову не пришло?
– Ну, – был вынужден признать Семен, – тут еще требуется кое-что. Не всякому, знаешь ли, дано. Так что цени!
– А я тебя всегда ценил, – сказал я и, чтобы погасить довольную улыбку на лице друга, добавил: – Вот и оказался тут, ценя тебя.
– Ну ты и язва, Влад! – сердито заметил Сема.
Мы снова оказались на людной улице. Три круга по Туркоркам, а все без толку! Мы не увидели девушку, даже близко похожую на Катрину. Конечно, она могла одеться, как и все здешние дамы. Тогда ее узнать было бы очень проблематично, даже столкнись мы с ней лицом к лицу. Но мне почему-то казалось, что она так маскироваться не будет.
Сема таки умудрился завязать интересный разговор с одной из аборигенок. Когда он вышел на финишную прямую, я, до сих пор прислушиваясь к нему без подачи своих реплик, вынужден был вмешаться. Не то чтобы я был против его ухаживаний. Но назревал очередной конфликт, а их и так на сегодня было немало. Ухватив опешившего от такой наглости Семена поперек туловища, я вежливо пояснил девушке, что являюсь хранителем этого тела, и не только его, но и его целомудрия. Провожаемый ее изумленным взглядом, я поволок шипящего и плюющегося Семена в направлении таверны.
– Отпусти! – взмолился наконец Семен.
– Шалить не будешь? – заботливо спросил я, давая ногам друга коснуться земли.
– Не буду, – невнятно промычал Сема и сразу же перешел в наступление: – Ты что себе позволяешь? Как ты смеешь так ронять мой авторитет? Что обо мне люди подумают?
– Ты так был увлечен, что не смотрел по сторонам, – хмыкнул я.
– А мне и не надо смотреть по сторонам! – кипятился Сема. – Для того чтобы смотреть по сторонам – есть ты!
– Вот именно! – многозначительно сказал я.
– Ну что там еще случилось? – сбавил обороты Семен.
– Я определил двор, из которого вышла эта леди.
– Ну?
– А там дядя очень хмурого, но внушительного вида прикидывал на глаз, подойдет ли по длине приличная дубинка. Причем под длину он избрал явно твою спину.
– Ну и что? Ты-то для чего?
– Сема. Одно дело, когда на нас нападают грабители и иже с ними. Но совсем другое дело, когда ты охмуряешь чью-то жену или дочь. Согласись, будь ты хоть трижды благородным, но для людей ты становишься уже не тем очаровашкой, которому все прощают. Я считаю, что я нашел наилучший выход из положения.
– Ничего себе выход! – снова начал кипятиться Семен. – Тащить благородного эльфа под мышкой, как вещь какую-нибудь!
Сема не мог успокоиться до самой таверны. Бубня что-то о страшной мести, он зашел в помещение и резко остановился. Я чуть было не налетел на него.
– Чего стоим? Кого ждем? – задал я рекламный вопрос, заглядывая из-за плеча друга в помещение.
Ничего особенного. За столом в углу над тарелкой с едой дремлет какой-то поздний посетитель.
– Потому, что мы два длинноухих идиота, – пробормотал Сема.
– Ты за себя говори, а за меня расписываться не надо! – с достоинством сказал я, подталкивая друга к лестнице. – У меня уши, хоть и на ощупь, нормальной формы.
– Надо было сразу догадаться! – выпалил Семен, едва мы вошли в его комнату. – Ну ты-то ладно! У тебя ум уже давно в мышцы перешел…
– У меня в мышцы, а у тебя в мышцу! – парировал я. – Причем в одну, конкретную. Сказать в какую?
– …Но я-то! Я должен был сразу сообразить! – не замечая моей реплики, ворчал Семен.
– Эй! Дружище! – начал сердиться я. – Ты давай понятнее излагай! Не забывай, что тут еще и я нахожусь. А мыслей, тем более их ход в твоей ушастой голове, читать не умею.
Я уселся на кровати Семена и с наслаждением вытянул усталые ноги. Семен остановился и гневно посмотрел на меня.
– Мы совершенно напрасно бродили по этому городку! Подумать только! Столько времени зря потратили, вместо того чтобы заняться чем-нибудь другим!
– Это чем же? – ехидно прищурился я. – Бегом по пересеченной местности от оскорбленных в лучших чувствах парней, мужей и отцов местных красавиц? Заметь, я в темноте так хорошо, как ты, не могу видеть.
– Ну ты тупишь! – сердито рявкнул Семен.
– Полог тишины набрось! – посоветовал я. – Нечего нашим соседям знать о наших просчетах. Кстати о каких?
– Полог я набросил сразу, как только мы вошли. А просчет один, но серьезный.
– Ну?
– Гну! – Семен уселся на стул, поставив его против меня. – Мы искали твою девчонку в Туркорках, а ее тут уже давно нет.
– Почему нет? С чего это ты взял?
– Ты головой еще не разучился думать? – язвительно поинтересовался Сема. – Ты помнишь, куда она пошла из переулка?
До меня начало доходить.
– Он повернула направо, в сторону тракта.
– Именно!
– Но подожди! У нее же не было с собой коня, и сумка слишком мала для вещей.
– А наши сумки что? Очень велики? А про коня откуда мне знать? Может, он был в одном из дворов по дороге.
– Ты думаешь, что она ушла по дороге?
– Уверен.
– Значит, завтра двинемся за ней! – решительно сказал я.
– Куда?
– Что значит «куда»? За ней!
Семен тяжело вздохнул и извлек из сумки сложенный лист пергамента. Он аккуратно его развернул и, толкнув меня, чтобы я подвинулся, разложил его на своей кровати. Щелкнул пальцами, заставляя огонек в лампе вспыхнуть ярче. Карта! И как я раньше не догадался, что она у него есть?
