— Ну что вы?! — Лили тут же встала из-за стола, подошла к ней, взяла ее за руки. — Вы такая красивая! Гурийки ведь все красивые в любом возрасте! И хотя мы, кахетинки, еще красивее, но я бы хотела в сорок девять лет выглядеть также, как и вы!
— Правда?! — Кетеван подняла на нее глаза, полные слез.
— Конечно! А за мужа не волнуйтесь! Он любит вас. Его о чем ни спроси, все: «Мне жена не разрешает», или «А как моя Катя на это посмотрит?!». Все время о вас говорит!
— Ты моя хорошая! — Кетеван обняла Лили, поцеловала ее в макушку. — Ты такая умница! — Здесь Кетеван поймала себя на мысли, что испытывает к Лили совсем не сестринские, а, скорее, материнские чувства. Но не такие, как к маленькой Нане, а какие мать испытывает к взрослой красивой дочери, принесшей в родительский дом внучку.
— А вот Тенгиз в последнее время охладел ко мне! — теперь пришел черед Лили жаловаться.
— Ну-ка, подожди! — Кетеван лукаво подмигнула ей, встала из-за стола, залезла в ящик, где хранились ее вещи. Через минуту она достала оттуда прозрачную упаковку с выцветшей этикеткой. — Возьми! Это тебе в подарок от меня!
— Спасибо! — Лили приняла загадочный презент, посмотрела на рисунок. — А что это?..
— Чулки. Шелковые. На резинке. Представляешь, даже не распечатанные! Ты одень их, да покажись своему Тенгизу! И будет тебе сынок в положенный срок!
— Ой, что вы! — Лили покраснела, как знамя трудящихся. — Я не могу. Это слишком дорогой подарок. Пара таких чулок, наверное, целый цинк патронов стоит!
— Ну и что? Носи на здоровье! Бери, бери, а то обижусь!
— Я не знаю! Они уж очень какие-то… смелые. Я ведь никогда чулок не носила, даже до Войны. А если Тенгизу не понравится? Скажет, ты что, сдурела? Вырядилась, как эта…
— Не скажет! Наоборот, спасибо скажет!
— Спасибо вам, тетя Кетеван! — Восторженная Лили просто исцеловала свою благодетельницу.
— А я за вас схожу, помолюсь в церковь, чтобы сильного богатыря родила, — сказала Кетеван. — А еще надо за бедную Софико помолиться, у которой сын умер. Ты слышала? За здравие схожу.
— Да, ей помочь надо. На три и на девять дней продукты собрать, — согласилась Лиле.
— Сохрани Бог наших детишек! И мужей наших! — Кетеван трижды перекрестилась. Лиле последовала ее примеру.
Тут во двор послышались громкие мужские голоса. Кетеван подошла к окну, посмотрела сквозь старое стекло:
— Вот и они, наши голубчики! Только их вспоминали. Есть Бог на небе! Нана, папа пришел!
— Тамара, папа пришел!
Скрипнула дверь, и в дом вошли их дорогие мужчины. Сергей, а за ним Тенгиз. Оба уставшие, измазанные, но довольные. Дощатый пол заскрипел под сапогами долгожданных кормильцев и защитников. Из комнаты Наны вылетели, как пара метеоров, обе девчушки и бросились к свои отцам.
— Во, как нас встречают! — усмехнулся Сергей. — Ну что, соскучилась, красавица?
— Очень, — промолвила счастливая Нана. — Папа, а мы с Томой играли. А еще она меня в гости пригласила.
— Да? — переспросил Тенгиз. — Ну что же, будем рады! — А ты почему не дома? — спросил он свою жену.
— К тете Кети зашла! — ответила Лили, уперев руки в бока. — Тебя же не дождешься!
— Мы в Хашури были. По делу ездили, вместе с Рамоном Начосом.
— Нормально! — удивилась уже Кетеван. — Отошли ненадолго!
— Пап, а чем от тебя пахнет? — спросила Нана.
— Да, и от тебя? — последовал вопрос от Тамарочки.
— А чем пахнет? — удивились мужчины.
— А чем это от них пахнет? — почти одновременно спросили обе женщины.
Кети и Лили тут же устроили своим мужьям инспекцию.
— Ну-ка, поверни лицо. — Кетеван обеспокоено обследовала мужа, стараясь уловить запах чужих духов. Не было. Следов помады на щеках тоже не было. Кети внимательно осмотрела китель мужа, — нет ли там подозрительных волосков.
Такой же процедуре подвергся и Тенгиз. Причем, если Сергей перенес досмотр спокойно, то Тенгизу это не понравилось:
— Миноискателем еще проверь! Серго, распустили мы своих жен!
— Надо будет, и проверю! — ответила Лили. — Все-таки чем-то от тебя пахнет. Знакомый какой-то, резкий запах…
— Сережа, дыхни, — попросила мужа Кети. Тот, засмеявшись, подчинился:
— Да, трезвый, трезвый! — Сергей обнял свою жену. — Ну, правда, в Хашури ездили. А пахнет от нас бензином! Нас Рамон обратно на машине подвез.
— На машине?
— Ну да! А Тенгиза ностальгия замучила, он за руль попросился. Нормально доехали, только чуть в канаву не влетели перед самым Гоми. У Рамона и его шофера чуть удар не случился от страха за вверенную технику!
— Мастерство не потеряешь! — сказал довольный Тенгиз. — А ту канаву просто за кустами не видно было.
— Кстати, жена. Гости в доме! — сделал замечание Сергей. — Накрывай на стол!
— Нет, Серго! — Тенгиз вскинул руки ладонями вверх. — Прости, брат, не могу сейчас! Собираться на завтра надо. Уж не обижайся на меня, ладно?
— Ладно, понимаю. Мне самому скоро на дежурство. Но как вернешься, милости просим к нам!
— Обещаю, не забуду! Спасибо за приглашение! Спасибо хозяину и хозяйке! Так, жена, дочка. Домой пора!
…А где Ярослав? — спросил Сергей, когда Тенгиз со своим семейством вышел из дома. — Есть что поесть, а то мне на метеостанцию надо.
— Где Ярослав?! — возмутилась Кетеван. — Подождет твоя метеостанция! Садись и слушай, отец!..
Глава 8
Пыльная буря
Тенгиз тоскливо посмотрел на часы. Время утекало, как песок. Очень хотелось собрать вещи, проверить оружие, привести себя в порядок и лечь спать еще до заката солнца. Тенгиз уже сам был не рад своей сегодняшней встрече с Сергеем, Рамоном, их совместной поездке в Хашури. Азарт и любопытство в его душе уступило место тягостным раздумьям: а что же завтра?
Тенгиз вдруг подумал: «Интересно. А когда и эти часы сломаются, как я буду время определять?»
Муж, жена и дочка возвращались домой после напряженного дня. Маленькая Тамара не думала ни о чем, кроме предстоящей встречи со своей подружкой Наной. Лили думала о словах Кетеван о роли женщины в семье. Попутно она злилась на Тенгиза за то, что он сегодня уехал почти на целый день. К тому же Лили помнила о завтрашнем расставании с мужем, о его «командировке» на неспокойные южные рубежи. Он уйдет… а вернется ли он? Сколько он на самом деле будет отсутствовать? А что она? Будет заниматься с дочкой, общаться с подружками, вести хозяйство. Ходить в церковь, изредка плакать в подушку, проклиная все на свете. Будет читать старые потрепанные книги, хранящиеся в комоде. Там есть книга, которую она так и не дочитала, остановилась на втором томе. Как она называется? «Унесенные ветром», кажется…
Лиле так хотелось заговорить с Тенгизом, высказать все те нежности, которые она хотела сказать ему давно. Тетя Кети будто вселила в нее вдохновение, желание любви, желание заботиться. Но какой-то глупый барьер внутри нее не давал ей начать разговор. И Лиле еще больше злилась на Тенгиза: «Идет,
