— Нет. Устал старик. — Ломая приподнялся со своего лежака, посмотрел повнимательнее. — Спит. Как на пляже! Разбудим?
— Пока все тихо, не надо, — отрицательно покачал головой Тенгиз. — Пусть поспит. Может, он сейчас с женой разговаривает.
Роин все понял, кивнул в знак согласия.
По позициям вдруг пронесся гул. Люди оглядывались, оживленно что-то обсуждали. Пронеслось: «Бека приехал. Вон, на черном коне».
На дороге действительно появился всадник на черном, как ночь, коне. Даже на таком расстоянии Тенгиз узнал сурового свана. Он перекинулся парой слов с кем-то из рабочих. Затем покинул седло и быстро начал подниматься вверх по склону.
— Бека приехал. С инспекцией, — сказал кто-то.
— Придется все-таки старика будить. — Роин перелез через Тенгиза и гаркнул старому Шалве в самое ухо:
— Подъем, отец! Начальство приехало!
— Молодой человек, вы не могли бы потише, — вздрогнул Шалва Аронович, возвращаясь из сонного плена. — Зачем так кричать?
— Начальство приехало, — махнул Роин в сторону дороги. — Сны отменяются.
Тем временем Бека хозяйским глазом оглядел позиции своих джигитов. Он оставил дома свой потрепанный пиджак, зато захватил винтовку М-16 с подствольником. Из клапана разгрузочного жилета торчал, готовый выскочить, запасной магазин к винтовке, а на широком поясе поверх ремня поблескивали гранаты к подствольному гранатомету. На бедре покачивались кобура с пистолетом и старинный кинжал. На груди Беки висел старый армейский бинокль, а из-под камуфляжной футболки выбился довольно большой деревянный нательный крест.
— Как дела, ребята? — крикнул он.
— Нормально, Бека! — послышались голоса. — Ты к нам приехал? Оставайся с нами, надоело, наверное, в штабе сидеть. А тут на свежем воздухе. Скоро чай будет.
— Так я затем и приехал, — усмехнулся Бека. — Именно, по свежему воздуху соскучился. Так вот, ребята. В течение ближайшего часа ждите концерта. Весь день с вами быть не могу, но часика два побуду.
— С чего ты взял, что в течение часа?
— Разведка порадовала. К тому же мы им в Двири вчера склад боеприпасов грохнули. Захотят отомстить.
— Так это наши сделали?! Бушевало вчера красиво!
— Бека, ты бы не расхаживал по открытой местности. Ты сейчас прямо подарок для снайпера.
— Обойдутся! — возразил Бека. Он быстро поднялся вверх по склону. Заметив двоих, которые лежа играли в нарды, он не выдержал:
— Вам, сатанинские дети, что, игру законом запретить надо?! Красиво вы устроились, ничего не скажешь! Интересно, если бой начнется, чем будут чаще заняты ваши пальцы? На спусковой крючок жать, или кости кидать?
— На все время хватит! — виновато улыбнулся один из «игроков». — Извини, Бека, но Гурген меня вчера пять раз подряд обыграл! Жульничает, точно! Кости заговорил, вот они ему и подыгрывают! Биться готов насмерть, но пока не отыграюсь, не успокоюсь, хоть пристрели меня!
— Чуть что, сразу «жульничает», — проворчал тот, кого назвали Гургеном. — Уметь надо.
Бека только усмехнулся. Было ясно, — он не только не накажет игроков, но и даже доволен ими, за бодрость духа. Глядя на них, слушая их споры и смешные ругательства, и у других поднималось настроение.
В этот момент со стороны неприятельского села раздался гул. Люди, услышав этот звук, спешно оставляли свои дела и бросились к окопам и укрытиям. Вдруг сильный взрыв за спиной сотряс землю, поднял в воздух тучу пыли. Послышались крики раненных.
— Началось! — Бека и не думал падать на землю. Он стоял, поставив одну ногу на высокий камень, разглядывая вражеский населенный пункт в бинокль. А в этот момент на дороге раздался еще один взрыв, добавив на изуродованное шоссе еще одну воронку. На другом берегу тоже раздался грохот и закружилось в небе черное облако дыма. Бойцы на обеих сторонах реки бросили все свои приготовления и спешно готовились к бою.
— …Бека, ложись! — крикнул кто-то. — Со смертью играешь!
Бека, не торопясь, с достоинством, снимая с плеча оружие, укрылся за обломками кирпичной стены, недалеко от укрытия, где находились Тенгиз и Роин. Бека, увидев Тенгиза, помахал ему рукой:
— Эй, тбилисец! — прокричал сван. — Как себя чувствуешь?!
— Не жалуемся! — ответил Тенгиз. Он бодрился, хотя чувствовал, как липкое чувство страха, рождаясь где-то в районе диафрагмы, поднималось все выше, к сердцу. Чувствуя невероятное напряжение, Тенгиз передернул затвор автомата, прицелился в сторону дороги. Роин уже приник к оружию и ждал приближения врага. Шалва Аронович горестно вздохнул и перекрестился.
— После боя хочу твой табак попробовать! Угостишь? — услышал он вопрос Беки.
— Угощу непременно! — ответил Тенгиз. — Дай только бой пережить!
— Переживешь, куда ты денешься?! Спасибо заранее! — был ответ.
Тенгиз вспомнил, что просто обязан прочесть послание, которое передала ему жена. Именно сейчас! Он нашарил в боковом кармане шершавую бумажку, достал ее, развернул. Однако взрыв, раздавшийся уже недалеко, заставил его пригнуть голову. По затылку хлестануло мелкими камешками.
Заухали позади минометы бойцов Союза. Орудие на дороге с грохотом отправило «гостинец» в Двири. Еще два огненных цветка распустились на склоне горы. Мощный взрыв в реке поднял в воздух тучу брызг.
По обе стороны начали неторопливый разговор тяжелые пулеметы. Обменивались короткими очередями, экономя патроны.
Пришло время… Марсово время…
Глава 12
Время Марса
Эти края уже не раз становились ареной кровопролитных битв. С древних времен на грузинскую землю стремились завоеватели с юга и востока, любители легкой наживы. Эти горы не один десяток раз слышали звон мечей. Слышали римскую и греческую, арабскую и монгольскую, персидскую и турецкую речь. Неподалеку от этих мест четыреста лет назад разразилась Ташискарская битва, когда грузинское войско под предводительством Георгия Саакадзе разбило турок-османов. В 18 веке Ираклий II разбил в Боржомском ущелье объединенные войска турок и лезгин.
Могли ли грузинские воины тех грозных лет предположить, что в начале XXI века их изможденные, оборванные потомки будут так же, цепляясь за осколки своих земель, сдерживать удары алчных захватчиков. А за пределами грузинских испуганных деревень и городков будет все так же царить дикость, грязь, невежество и жажда смерти. И снова у защитников Грузии не будет могущественных друзей, и неоткуда будет ждать помощи…
… Обмен минометными ударами продолжался. Несколько взрывов раздалось на склоне горы, на значительном расстоянии, как будто бы «турки» нащупывали тропинку к вершине. Там расположилось человек двадцать при огромном количестве стволов, которые держали под контролем дорогу между Двири и Читахеви. Союзные минометы и пушка также в долгу не оставались, отвечали огнем. На противоположном берегу заговорили две гаубицы, притаившиеся в горном ущелье. Минут через пятнадцать интенсивность «турецкого» огня начала спадать. Видимо, врагу эта забава надоела, и он готовился к осуществлению новой акции.
