– Что не надо разбегаться? Но ты-то маленький, тебя эта тварь вряд ли заметит.
– А как же ты? А отец?
– С нами ничего не случится, – солгала она. Дорн подумал, что мать никогда ему не лгала, а теперь почему-то делает это снова и снова. – Мы найдем тебя, когда все закончится.
– Но вы же не конвоиры! Вы тоже можете убежать!
– Делай, как я сказала.
Как метеор, дракон ринулся вниз, стремительно приближаясь к земле.
Дорн и представить себе не мог, насколько он огромен – люди, метавшиеся внизу, были словно мыши в сравнении с огромным красным чудовищем. Его янтарно-желтые глаза сверкали, словно расплавленная лава, чешуя шеи и крылья были пепельно-голубыми. Он изрыгал огонь, и от него воняло серой.
Напрасно отец старался успокоить лошадей. Они вырвались и понеслись, едва не затоптав его. Повозка полетела по ухабам вслед за ними. Отец обнажил свой меч.
Двое конвоиров в ужасе бросились бежать. Красный дракон не спеша повернул свою клинообразную голову, глянул на них и выпустил желтую струю пламени. Они повалились наземь, не успев даже вскрикнуть, и, обугленные, остались лежать среди горящей травы.
Приам метнул в дракона копье, но оно отскочило от твердой чешуи чудовища.
– Вали его! – крикнул Приам другим конвоирам, и они начали метать в дракона копья.
– Теперь беги! – крикнула мать.
Она подтолкнула Дорна, и он бросился прочь, не смея ослушаться.
Но далеко не убежал. Не мог же он бросить людей, которых так любил и которые любили, его. Он остановился и, задыхаясь и дрожа, обернулся посмотреть, что с родителями.
Багровый дракон был на земле, но не потому, что его «свалили». Пока никто не смог его даже ранить. Он обрушился на людей, вонзил когти в Дженкса и стал его потрошить. Потом гигантскими челюстями с легкостью откусил голову Приаму.
В живых не осталось никого из конвоиров. Отец стоял, неловко держа обеими руками меч, а мать бежала к нему безоружная. Они пытались выиграть время, чтобы сын успел скрыться.
Дорн не мог принять такой жертвы. Он почувствовал, что должен быть с ними, умереть вместе с ними. И он побежал обратно.
Бегал он быстро, но добежать не успел. Змей схватил зубами отца. Прожевав и проглотив его, он выплюнул меч, который сломался под натиском огромных челюстей.
Мать схватила обломок меча и бросилась на дракона. Чудовище выпустило зловонное пламя ей в лицо. Мать успела сделать только один шаг, и ее охватил огонь. Волосы вспыхнули, плоть потекла с нее, как растопленный воск.
Мальчик кинулся на дракона с кулаками. У него не было ни малейшей возможности ударить чудовище. Змей шевельнул когтистой лапой, и Дорн упал на землю.
К своему удивлению, он обнаружил, что еще жив, но, попробовав встать, понял, что подняться уже не может. Все тело пронзила острая боль.
Он лежал и смотрел на мать. Смотрел, как дракон поедает ее. Змей не просто проглотил ее, как отца, он отрывал по куску и смаковал.
Дорн мог бы закрыть глаза, но он смотрел.
Что-то перевернулось в его душе. Боль и горе разрывали его на части, но он больше не боялся. Ужас сменила ненависть, и Дорн смотрел на дракона так, будто сама его ненависть могла убить гада.
Покончив с матерью, дракон повернулся в сторону мальчика.
Глава первая
Кара резко выпрямилась, и раненое плечо пронзила острая боль. Интересно, долго ли она дремала? Наверное, долго, потому что стало намного холоднее, несмотря на огонь в очаге. Или ее знобило из-за кровотечения? Кровь сочилась сквозь разорванный в клочья бархатный рукав и капала на посыпанный опилками пол. Пахло дымом и пивным перегаром.
В надежде на помощь стройная женщина со струящимися серебристыми волосами огляделась вокруг. Кроме шестерых угрюмых мужчин, потягивающих эль и глазеющих на нее из полумрака пивной, вокруг никого не было. Встревожившись, она подняла онемевшую, дрожащую руку. Мэндал, трактирщик, сухопарый старик с седыми жесткими волосами, неторопливо подошел к ее столу. Он растянул губы в улыбке, но его бегающие глаза отнюдь не улыбались.
– Терпение, девушка, – сказал он. – Лекарь уже в пути.
Что ж, пора бы ему быть здесь, подумала Кара. Она пообещала Мэндалу рубиновую брошь, если он найдет кого-нибудь, кто ей поможет. И все же она беспокоилась.
– Ты уверен? – спросила девушка.
– Ты же сама видела, как посыльный отправился за ним.
– Но прошло столько времени. Пожалуй, я сама пойду искать храм.
Кара попыталась встать, но у нее закружилась голова, и она не смогла бы подняться на ноги, даже если бы Мэндал не схватил ее за плечо и не усадил обратно.
– Ты слишком слаба, чтобы идти, – сказал он. – Дорогу из Илрафона ты не знаешь, а на улице уже
