Дорн знал его. Ведь он изучал жизнь драконов. Когти Правосудия были братством серебряных драконов, которые объединились, чтобы бороться со злом, что-то вроде рыцарского ордена. Но слова старика не внушали доверия. Кто сказал, что представления драконов о добре и зле не расходятся с человеческими?
– Вы не имеете надо мной власти, – сказала Кара, – так же как и хозяин, которому вы решили служить.
– Кто-то должен быть во главе, – сказал Ажак. – Иначе все будут страдать, и драконы, и эти людишки.
– Если бы у хозяина была достойная цель, – сказала Кара, – я бы не возражала, а так…
– Довольно! – воскликнул Ажак, его лохмотья развевались на холодном ветру. – Я пришел не для того, чтобы спорить с тобой, а чтобы арестовать тебя по приказу короля. Долго же мы тебя искали, и все-таки нашли. Ты ведь знаешь, каково это – подолгу оставаться в облике дракона. Так что мое терпение на исходе. Придется тебе подчиниться. Или ты одна хочешь сразиться с теми, кто старше и сильнее тебя?
– Девушка не одна, – сказал Павел. Серебряный удивленно взглянул на жреца, словно не ожидал, что кто-то из этих людишек осмелился снова заговорить.
– Я хочу защитить вас и ваш род, – сказал Ажак, – как и подобает моей расе. Если вам действительно дано право носить амулет Летандера, вы должны мне помогать, а не мешать.
– Если вы действительно поборник добра, – ответил Павел, – вы должны понимать, что порядочные люди не могут выдать своего спутника неизвестно кому. Особенно дракону, не важно какого цвета. Мы знаем, что многие драконы впали в бешенство.
Он повернулся к капитану и спросил:
– Все присутствующие на борту находятся под вашей защитой, не так ли, господин капитан?
В ответ моряк бросил на священника сердитый взгляд. Он сомневался. Но он был упрям и крут нравом, как и подобает капитану, бороздящему опасное Море Падающих Звезд. Да и дракон был сейчас в облике человека и оттого казался безобидным.
– Это правда, – сказал капитан. – Девушка заплатила за дорогу. Я не могу выбросить ее на съедение акулам. Вот если бы вы относились к Сембийскому или Импилтурскому флоту, я бы вам подчинился, а что мне Когти Правосудия?
Морщинистое лицо Ажака скривилось, словно от головной боли.
– Вы не представляете себе, в какую опасную игру играете, – сказал он. – Думаете, если я серебряный, то буду возиться с вами и упрашивать вас? Послушайте меня. Карасендриэт – дракон в человеческом облике, такой же, как и я.
Дорн повернулся к Каре:
– Скажите мне, что он не в себе, как и все эти твари.
– Как бы я хотела, чтобы это было так, – вздохнула Кара.
– Вот видите, – сказал Ажак. – Ее судьба – дело драконов, а не людей.
– Пожалуй, это… меняет дело, – сказал капитан.
Обязаны ли охотники или моряки защищать одного распроклятого дракона от другого, особенно если эта девица скрыла от них свою истинную сущность? Уилл, Рэрун и Павел – все в нерешительности смотрели на Дорна, ожидая, что он скажет. Но тот молчал.
– Отдайте нам мерзавку, – продолжал Ажак, – и идите с миром. Мунуинг (Лунокрылый) и я – друзья людей, и карликов, и хафлингов и не намерены причинять вам вред. Но если вы настолько глупы, чтобы защищать ее, мы сделаем то, что положено. Вы пропадете ни за грош, вы же понимаете, что не можете нас остановить.
Наверное, Дорн вспомнил, как Кара рисковала своей жизнью, сражаясь с драконами Затопленного Леса. Или его возмутила заносчивость Ажака, уверенного, что люди ему не помешают. Но Дорн знал, что останется на стороне женщины.
Только как ей помочь? Даже если она сама дракон, вряд ли друзья победят двух серебряных драконов. Это невозможно, если моряки откажутся помочь, размышлял Дорн. А капитан явно колеблется. Невозможно предугадать, какое решение он примет. Если что-нибудь не подтолкнет его.
– Нам нужно это обсудить, – сказал полуголем.
Ажак раздраженно сжал губы.
– Только недолго, – сказал он, переводя взгляд на Кару. – Что бы они ни решили, не обрекай этих людишек на гибель из-за того, что их совсем не касается. Ллимарк не умер. Сдавайся или…
Молниеносным движением Дорн поднял лук и натянул тетиву.
Он выпустил стрелу в Ажака и, к своему удивлению, попал в цель. Стрела угодила Когтю в живот.
Дорн бросил лук и устремился на врага. Если не удалось убить его одним выстрелом, нужно было хотя бы вывести его из строя, чтобы он снова не превратился в змея или не произнес заклинание. Взбираясь по трапу, Дорн услыхал крики моряков и понял, что второй дракон атакует. Конечно, Мунуинг увидел, как Дорн выстрелил в Ажака, и бросился на корабль.
Капитану и команде ничего не оставалось, как вступить в сражение. Выбора у них уже не было.
Когда Дорн подбежал, Ажак все еще стоял, корчась от боли. В этот миг галера сильно накренилась на правый борт, отчего Дорн потерял равновесие. Он ударился о перила, они треснули, и охотник едва не упал за борт. Но перила не сломались.
Дорн решил, что Мунуинг опустился на корабль, но, оглядевшись, понял: серебряный змей все еще в воздухе, а на палубе находится еще один дракон, под тяжестью которого и накренилось судно. Хотя в облике дракона Кара и казалась огромной, но она все равно была гораздо меньше щитовых драконов. Ее чешуя отливала серебристо-голубым, глаза были по-прежнему фиолетовыми, только зрачки сузились и
