– Еще бы! – сказал Дорн. – Она никогда прежде не видела подобных букв. Так что давайте исходить из того, что у нас имеется.

– Наверняка, – сказала Кара, стоявшая под одним из факелов, – Саммастер знает о безумии гораздо больше, чем он рассказал цветным драконам. На самом деле это он вызвал надвигающееся бешенство и сделал так, чтобы оно стало беспримерно жестоким.

– Я тоже так думаю, – сказал Рэрун, он сидел на полу, скрестив ноги и затачивал свой ледоруб. Точильный камень, соприкасаясь со сталью, издавал неприятный ритмичный скрежет. – Саммастер заставит всех злых драконов делать то, что ему нужно. Если мы поймем, что именно ему известно, нам удастся разрушить его планы.

– А может, и нет, – сказал Уилл. – Не забывайте, что речь идет об одном из самых могущественных колдунов на свете.

Карлик пожал плечами.

– Ты прав, – сказала Кара. – Это надо обдумать. Вряд ли Саммастер всегда обладал такой способностью вызывать или подавлять безумие. Иначе он воспользовался бы ею раньше. Должно быть, он узнал о ней в течение последнего столетия, после своего последнего великого поражения.

– А что, если, – сказал Тэган, – страницы фолианта – это журнал его исследований?

– Они могут быть чем угодно, – сказал Уилл. – Пятисотстраничным письмом к Маффину, воспоминаниями о любимом щенке из детства. Он ведь псих, не так ли?

Слова хафлинга явно вызвали раздражение Бримстоуна, он оскалился и сказал:

– Думаю, эти страницы могут иметь большое значение, но они совершенно бесполезны, раз мы не можем прочесть их.

– А что, если сможем? – предположил Павел. – Давайте посмотрим на них под другим углом.

– Что вы хотите сказать? – спросила Кара.

– Я учился на духовника в монастыре Летандера в Гелиогабалусе, а потом еще несколько лет работал там. Это не самый большой храм в Дамаре – в тех местах больше почитают Ильматера и Сильвануса, – но он является довольно престижным местом обучения. Часами трудясь в скрипториуме[3], я заметил, что в некоторых записях бумага и чернила отличаются от других, и я с помощью уловок сумел прихватить с собой эти записи, чтобы потом как следует изучить.

– Даже не взглянув на их содержание? – спросил Дорн.

– Конечно, различия сразу бросались в глаза. Некоторые записи были сделаны на древесной или тростниковой бумаге. Другие – на козьей, овечьей коже или на лайке. На некоторых имелись водяные знаки. Помимо этого, рукописи отличались по оттенку, толщине, выделке и по тому, как мастер разделял листы. То же самое относилось и к чернилам. Внимательно изучив их оттенки и то, как они выцвели или стерлись, можно было определить, из чего они сделаны.

– И что же? – прошипел Бримстоун.

– Все ясно, – сказал Дорн. – Пока Саммастер разгадывал природу бешенства, ему приходилось обновлять запасы бумаги и чернил, а значит, он оставил следы.

– И если мы пойдем по этим следам, – сказал Рэрун, поворачивая свой ледоруб к свету, чтобы проверить, хорошо ли он заточен, – и проделаем тот же путь, что и Саммастер, то, возможно, узнаем то же, что он узнал до нас.

– Ерунда, – сказал дымящий дракон. – Ну и что из того, что он провел какое-то время, например, в Тантрасе? Мы же все равно не знаем, чем он там занимался.

– Может, кто-нибудь вспомнит его, – сказала Кара. – Может, он сам оставил там какие-то подсказки. Или мы просто догадаемся. Предположим, он разгадал секрет, когда-то известный мудрецам, но впоследствии утерянный. Значит, и мы можем найти его там же, изучив древние верования.

Сверкающие глаза Бримстоуна сузились.

– Дайте мне записи, – сказал. Павел. – Попробую в них разобраться.

Дорн вытащил из походного мешка потертый кожаный фолиант. Павел взял его в мерцающем свете факела, сел на круглый выступ сталагмита и разложил бумаги на коленях. После встречи с Бримстоуном он испытывал особый трепет, беря в руки эти записи, хотя до того просматривал их без всякого вреда для себя.

Но опасался он не того, что колдовская тень Саммастера затмит его сознание, а того, что у него ничего не получится.

«Прошу тебя, Летандер, – взмолился он про себя, – сделай так, чтобы я оказался прав. Мы сражались с драконами и демонами, чтобы выполнить задачу, которую ты поставил перед нами, но все это будет напрасно, если мы не сможем выяснить, что делать с этим текстом».

Он внимательно изучил несколько листов, разглядывая и ощупывая края бумаги и ее поверхность, поднося листы к носу, проверяя, чем пахнет бумага и чернила. Спустя некоторое время он кивнул.

– Ну что? – спросил Уилл.

– В целом я нашел, что искал. Эта бумага и чернила скорее всего из какой-то далекой, неизвестной нам земли. Записи же сделаны Саммастером здесь, в нашем северном краю. Правда, все они перепутаны. Здесь рукописи из Флана вперемежку со сложенными листами из Трейсленда. Думаю, кто-то, например Горстаг, уронил папку, страницы разлетелись, и он в спешке собрал их как попало. Листы не пронумерованы, но я попробую сгруппировать страницы по сходству.

Это заняло какое-то время; разбирая листы, Павел заметил еще кое-что.

– Некоторые страницы явно старше других, – сказал он. – От них исходит более затхлый запах, чем от других, они более ветхие. Попытаюсь разложить записи в хронологическом порядке.

Когда он закончил, Уилл сказал:

Вы читаете Ярость
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату