разумеется, знали, что Блейбнер – их соотечественник, вывезенный в свое время бежавшими на Запад родителями; сейчас работает на ЦРУ. Чтобы не раздражать их, придумывались разного рода легенды. То, что эти два человека среди прочих были в гостях у Зураба, наверняка в ближайшее время станет известно в Москве. Никто не исключал, что среди разъехавшихся накануне вечером по домам гостей могли оказаться агенты российских СВР или ГРУ. Но это никого из присутствовавших на дне рождения Зураба гостей не волновало. Однако о появлении в скором времени еще одного человека знать никто был не должен.
На лестнице появился Мэйфилд.
Зураб вскочил с дивана:
– Доброе утро! Как спалось?
– Прекрасно! – Мэйфилд старался выглядеть бодро, хотя было заметно, что ему все еще нехорошо от выпитого накануне. – У вас замечательный воздух.
– Воздух во всей Грузии как вино, – Нано вышла из дверей кухни.
Англичанин подошел к жене Зураба и картинно склонил голову. Нано улыбнулась и протянула руку. Он взял ее за кончики пальцев и галантно коснулся запястья губами.
– А где ваш друг? – Нано посмотрела на лестницу.
– Я здесь, – раздался голос. Блейбнер быстро сбежал по ступенькам, пожал руку Зурабу, кивнул Нано.
Оба, англичанин и американец, были в рубашках и джинсах. Блейбнер вдобавок натянул красивый шерстяной пуловер.
Зураб отругал себя за неосмотрительность. На фоне гостей он в костюме выглядел глупо. Но кто же знал?
– Пожалуйста, к столу! – Нано показала рукой на высокие двустворчатые двери.
Все вышли на веранду. Просторное полукруглое помещение с колоннами наполовину было из стекла. Отсюда открывался вид на сад. Деревья стояли еще голые, но вокруг фонтана уже зеленела трава.
Все расселись за стол.
– Зураб, а где ваш дядя? – неожиданно спросил Мэйфилд.
– Уехал еще вчера, – не понимая, чем вызван интерес англичанина, ответил Зураб.
– Как? – Блейбнер удивленно вскинул брови. – За рулем?
– А что тут особенного? – вопросом на вопрос ответил Зураб. – Он ведь грузин.
Все рассмеялись. Нано сдержанно улыбнулась и тихо вышла.
Некоторое время ели молча.
– Зураб, а ты играешь в гольф? – Блейбнер осторожно поднес ко рту чашечку кофе.
– Конечно, – кивнул Капанадзе. – Я учился в Англии. Там и пристрастился…
– В Тбилиси есть клуб?
– Обязательно, – кивнул Зураб. – У нас президент любит провести время с клюшкой.
– Вы любите своего президента? – Мэйфилд посмотрел в глаза Зурабу.
– Почему вы спросили? – растерялся Зураб.
– Мне интересно, – ответил англичанин.
– Меня устраивает все, что он делает, – уклончиво ответил Зураб.
Он знал, Мэйфилд недолюбливал Саакашвили. В кулуарах западных спецслужб давно изучались возможные кандидаты на этот пост. Зурабу было немного обидно, что так обстоят дела, что за грузин решают американцы и англичане. Но во всем виноват сам президент. Он с самого начала поставил страну в зависимость от иностранцев.
Двери бесшумно открылись, и вошел начальник охраны. Осторожно подойдя к Зурабу, он нагнулся к самому его уху:
– Чеченец приехал.
– Проводи его в кабинет, – распорядился Зураб, взял салфетку, прижал ее к губам, потом встал из-за стола: – Джамбулат Алдамов уже здесь.
Чеченец был ключевой фигурой в спланированной департаментом военной разведки Генерального штаба Грузии под руководством советников Мэйфилда и Блейбнера масштабной операции по дезинформации русских. Название плана «Крысоловка» говорило само за себя. На протяжении месяца на севере Грузии, в районе горного аула Кеди, имитировались работы по созданию лагеря подготовки боевиков, которые курировал известный террорист Муртаби Саид Эдиев по кличке Бек. Согласно разработанной в кулуарах западных спецслужб легенде, там будут проходить подготовку лица славянской национальности для дальнейшего использования их в России. Американцы и англичане были уверены: если умело организовать утечку информации, русские обязательно попытаются проверить ее достоверность. И, если получат убедительные подтверждения существования лагеря, попытаются уничтожить его силами спецназа ГРУ. Бойцов последнего грузины должны взять с поличным, а это международный скандал. Какие он будет иметь последствия в канун подписания договора о сокращении стратегических наступательных вооружений, остается только гадать.
Для участия в операции непосредственно в Кеди уже разместилось подразделение грузинского спецназа, а в расположенный неподалеку городок Борисахо под видом инструкторов прибыли американские морские пехотинцы. В интересах операции будут привлечены и другие армейские подразделения Грузии, которые пока проходят интенсивную подготовку. По первому сигналу они должны будут вылететь на вертолетах к границе с задачей не выпустить русских с грузинской территории либо блокировать весь район.
Накануне началась активная фаза. На первом этапе в руки русских попал чеченский юноша, который должен проинформировать их о базе и ее начальнике Муртаби Эдиеве. Приехавший сегодня к Зурабу чеченец на протяжении многих лет был эмиссаром арабского наемника Абдула Мусы Джумаева, который координировал действие джамаатов на Северном Кавказе и осуществлял между ними распределение средств. Теперь в угоду амбициозному плану араб и его связной будут сданы русским. Но перед этим их самих нужно дезинформировать. Никто из гостей Зураба, как и он сам, не видел в этом ничего зазорного. Араб уже отработал вложенные в него деньги. По замыслу идейного вдохновителя операции Мэйфилда показания араба убедят русских в достоверности рассказа чеченца. С другой стороны, арест уже не причинит большого ущерба подполью. Ни араб, ни Джамбулат Алдамов не имели достоверной информации о его структуре. В свою очередь члены подполья в подобных случаях сразу меняли конспиративные квартиры, пароли и явки. Срочно ликвидировались и подчищались концы, за которые могли ухватиться спецслужбы. Как утверждал Мэйфилд, подобные встряски необходимы и очень полезны.
Кабинет Зураба располагался на втором этаже в правом крыле здания и имел два выхода. Потайной ход был сделан при постройке дома. Отец не так боялся ОБХСС, как воров. Не имея возможности обратиться за помощью в милицию, подпольные миллионеры советского периода были вынуждены рассчитывать только на себя. Всем им приходилось кому-то платить; многие становились жертвами бандитских налетов и грабежей.
Поднявшись по узкой деревянной лестнице, Зураб открыл дверь и шагнул в кабинет в прямом смысле из шкафа для книг.
– О! – удивленно протянул Блейбнер.
– А как вы хотели? – Довольный произведенным впечатлением, Капанадзе закрыл двери, на которых были закреплены книжные полки.
Кабинет был просторным. Половину его занимали старинные шкафы. Впрочем, хранящиеся на полках книги особо никто не читал; прислуга лишь сметала с них пыль. Три окна закрывали зеленые шторы. Шаги приглушал огромный ковер. На старинном письменном столе стояли компьютер, зеленая лампа и письменный прибор.
– Прошу, – Зураб указал рукой на диван и два кресла, между которыми на небольшом круглом столике стояла ваза с фруктами.
Мэйфилд устроился в кресле, Блейбнер и Зураб – на диване.
– Вы уверенно чувствуете себя в своем доме? – Мэйфилд испытующе посмотрел на хозяина кабинета.
– Конечно, – кивнул Зураб. – Люди, которые работают у меня, проверены.
– А кабинет? – прищурился Мэйфилд.
