Успа.
– Берснака можно найти через Успу. Да и Амжи должен его знать, – задумчиво проговорил Антон.
– Знаю. Уже работаем в этом направлении, – недовольный советами, проворчал Линев.
– Грек сказал, сколько именно платили ему за такого рода услуги? – проходя через турникет, спросил Филиппов.
– Триста долларов в сутки, – огорошил Данила. – Остальные получали от двухсот до ста. В зависимости от положения.
– Хороший бизнес, – примерно прикинув в голове, сколько выходит за месяц, вздохнул Антон.
На входе в приемное отделение их уже ждал санитар с ключами, который провел до палаты, где находился «зенитчик».
Рядом с постом медсестры появился жесткий диван, на котором сидели два человека в штатском. При появлении посторонних оба, как по команде, встали. Один шагнул навстречу, второй остался стоять.
– Это наши коллеги, – показывая рукой на Антона, за которым стоял Родимов, пояснил Линев. – Из ГРУ. Работаем вместе.
– Понял, – кивнул мужчина. – И все же порядок для всех один. Давайте пройдем в ординаторскую.
Генерал фыркнул, но подчинился.
Громила проверил документы, потом взял со шкафчика портативный металлоискатель. Проведя вдоль спины и живота Филиппова, шагнул к генералу.
Тот расстегнул пиджак и вынул из наплечной кобуры пистолет.
Громила молча переложил его себе в карман, после чего показал рукой в направлении двери.
– Ты дай нам возможность поговорить с ним с глазу на глаз, – шепнул Антон Даниле.
Тот понимающе кивнул. Он чувствовал себя неловко за действия своих коллег.
Они вошли в палату. Виссар лежал на спине, отвернув голову к стенке. Чеченец не изменил своего положения, даже когда Антон с Родимовым подошли вплотную. Антон сел на край кровати.
– Виссар, – он толкнул чеченца в бок, – разговор есть.
– Э-э! – чеченец неожиданно сел, вознеся руки к небу: – Достали со своими вопросами! Ничего не хочу. Жить надоело. Уходите!
– Виссар, мы знаем, что доктор Фролов и англичанин по имени Даниель Нусон вытворили с тобой...
– Что?! – почти взвыл чеченец и подался вперед с намерением вцепиться Антону в глотку.
Однако тут вступил в дело генерал. Несмотря на свой возраст и габариты, этот человек продолжал поражать спецназовцев своими возможностями. Большим и указательным пальцами правой руки он поймал чеченца за верхнюю губу и с силой сдавил. Тот ухватился за запястье, но попытка оторвать вцепившуюся мертвой хваткой руку Родимова только усиливала дикую боль.
– Слушай и запоминай, – Антон покосился на двери, которые представляли собой обыкновенную решетку, и наклонился к Виссару: – Теперь ты понял, что для своих командиров все вы – быдло. Ишаки войны. С вами можно делать что хочешь. Самое смешное, ты, жертвуя собой, семьей, будущим своих детей, идешь на преступления с твердыми убеждениями, что это во благо твоему народу. А те, кто руководят тобой и наставляют на путь истинный, почти боги. Опустись на землю. Они зарабатывают деньги. Терроризм – это очень хороший бизнес. Сбей ты самолет, на счет того, кто стоит за всем этим, упали бы миллионы. А твоя семья в Чечне до конца дней будет вынуждена влачить жалкое существование. Оглянись вокруг. Как теперь живут люди у тебя на родине? И кто ты? Тебя отдали в руки безумца-доктора. И что он с тобой сотворил?
Антон специально сделал акцент на последней фразе. Пусть Виссар думает, будто они знают, каким образом ему блокировали память. На самом деле, что с ним творил Фролов, он так и не рассказал, и никто не имел понятия, чего так боится чеченец. Невзирая на огромные усилия врачей, новейшие технологии и разработки, ему удалось вспомнить лишь часть своей прошлой жизни. Но и это, по заверению начальника отделения, большой прогресс. Обычно такие больные заново учатся жить. Фролов потратил на Виссара ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы принудить в определенное время выполнить элементарную задачу. С памятью он работал неумело, либо были некачественные аппараты и оборудование. Но главное, чеченец твердо назвал адреса, перечислял явки, пароли, номера телефонов людей, занимавшихся обеспечением работы канала по перевозке из России в Приштину людей. Схема была обычной и даже известной как ФСБ, так и ГРУ. Самолетом из Москвы до Баку, где менялись документы и летевшие превращались в граждан Азербайджана, потом Стамбул, и уже оттуда – в Скопье, столицу Македонии, где жили несколько человек, оказывающих помощь в транзите наркотиков, секс-рабынь и прочих незаконных грузов в Косово. Там, в Приштине, также были люди, отвечающие за прибытие товара или людей. В общем, это был один из универсальных каналов, связывающий две криминальные структуры Европы и Северного Кавказа.
– Самоубийство у вас большой грех, – решил подлить масла в огонь Антон. – Так и придется жить тебе в страхе перед тем, что когда-то тот же Фролов в своих медицинских статьях или Нусон в мемуарах опишет сотворенный над тобой ужас.
– Там и раньше есть кому проболтаться, – впервые за все время подал голос Родимов. – Например, ассистентке доктора Галине. Четырем десяткам албанцев, инструкторам...
– Да, не завидую я тебе, – с сочувствием глядя в округлившиеся от боли глаза чеченца, медленно протянул Антон.
Между тем Родимов медленно отпустил губу. Она стала белой как мел. Виссар осторожно потрогал ее, поморщился:
– Никому не говори, что было...
– Я не за этим пришел, – Антон переглянулся с генералом. – Как бы ты поступил, если тебе вдруг удастся бежать?
Глаза чеченца сузились. На скулах заиграли желваки. Лежавшие поверх одеяла кулаки сжались, отчего на запястьях проступили синие жилы.
– Я не помню, где раньше жил, кто мои мать и отец, но знаю, что дом в Чечне, есть двое детей, жена Нанаш... Ее, как тебя, во сне вижу. Только лицо...
– А Фролова и Нусона ты не забыл? – осторожно поинтересовался Антон.
– И бабку вонючую помню! – он закрыл глаза, запрокинул голову и тихо завыл. – Сто лет женщине. Совсем мертвая... С кровати много лет не вставала. Черная...
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Антон.
– Я бы поехал туда и лично этими руками убил всех! – Чеченец поднес к лицу ладони и потряс ими.
– Ты помнишь дорогу?
– Два дня назад память вернулась, – он ткнул пальцем в висок. – Только до старухи... дальше темно. Доктор говорит, все будет нормально, Виссар. Месяц, два пройдет, вылечим. У меня плохо стерли память. Он сказал, кустарщина.
– Хорошо, Виссар, – Родимов дружески положил ему на плечо руку. – О нашем разговоре никому ни слова.
– А вы кто? – он задрал голову и внимательно посмотрел снизу вверх на генерала.
– Люди, – лаконично ответил Родимов.
– Странно, – распрощавшись с Линевым и усевшись за руль своей машины, пробормотал Антон. – Что его заставили сделать с этой бабкой?
– Съел, наверное, – предположил Родимов и пристегнул ремень безопасности. – Сто лет, говорит. Наверное, жесткая была.
Сидя на корточках перед телевизором, Фролов внимательно просматривал привезенную Нусоном запись. Съемка производилась из квартиры, через окно и с большого расстояния, отчего было плохо видно некоторые детали.
Вот Виссар быстрым шагом выбегает на проезжую часть с двумя ПЗРК «Игла». Проезжающих машин пока не видно. В кадр попали остановившиеся на другой стороне улицы «Жигули», из которых вышли мужчина и женщина. Прикрывая ладонями глаза от солнца, они смотрят вверх. Увлеченные зрелищем пролетающих самолетов, никто не обращает внимания на террориста. Между тем Виссар кладет один ПЗРК
