Решив, что сыну угрожает опасность, отец с ходу назвал виновника всех бед.
Антон почувствовал облегчение. Еще пару минут назад он раздумывал над проблемой, как отработать адреса людей, у которых имеются автономные электростанции. Дело казалось бесперспективным. Здесь они были у многих, так же, как и будки, снятые с поврежденных за период войны машин.
– Собирайся, отец. – Антон с нескрываемой ненавистью посмотрел на мужчину. – Поедешь с нами объяснять, кому будку отдал, как соседа погубил...
– Нескоро теперь сюда вернешься, – заметил Вахид. – Кто, кстати, о семье позаботится?
Мужчина был мрачнее тучи.
– Боевиков скоро не станет. – Антон присел на сложенные у забора доски. – Ломагли либо сядет, либо сдохнет собачьей смертью. Намается жена с детьми, пока будешь на нарах прохлаждаться. Там о хлебе насущном думать не надо.
– Что вам от меня надо? – неожиданно спросил чеченец.
– Вот это уже другой разговор. – Антон повеселел. – Скажешь, как найти Мациева, о нашем разговоре никто не узнает.
Он уже не сомневался, что именно этот боевик является организатором всех похищений девушек и «режиссером» попавших в их руки видеофильмов.
– Когда Ломагли приходил последний раз, – отведя взгляд в сторону, заговорил глухим голосом Гурно, – сказал, что они живут в Шене...
– Вот так, запросто и взболтнул? – недоверчиво глядя на него, удивился Антон.
– Нет. Не совсем так. – Мужчина бросил взгляд на окна дома, словно желая убедиться, не подслушивает ли их кто-то из домочадцев. – Он попросил у меня немного бензина. В генераторе оставалось литра четыре. Вот и проговорился, что до Шены хватит...
Антон с Вахидом переглянулись.
– А ты не знаешь, – Вахид отмахнулся от назойливой мухи, – есть у него пленные?
– Не знаю, – ответил чеченец.
Развалившись на траве недалеко от дороги, закрытой от глаз густым кустарником, Бурцев и Измаилов дремали. Черепанов сидел, прислонившись спиной к стволу дерева, слушая очередной рассказ Сопилко о его похождениях в России. В сущности, от своих новых друзей Костя знал, что все байки предателя в лучшем случае приукрашены либо и вовсе плод больного воображения. Как правило, они изобиловали робингудовским благородством, умопомрачительными любовными интригами с женами крутых бизнесменов, расправами над стукачами и предателями.
– Завалили мы как-то с братвой в казино, – крутя в руках зажигалку, вздохнул Сопилко и закатил глаза к небу. – Бабок полные карманы. Прикид от Гучи...
Череп покосился в сторону Артемьева. Лежа на боку, тот медленно, стараясь избежать щелчка, загнал в это время в магазин патрон.
Он облегченно вздохнул, вновь переведя взгляд на Толика.
Тот, уверенный в том, что его слушают, продолжал врать про то, как за игральным столом напротив оказался давно гоняющийся за ним опер.
– Слышь, Толян, – перебил его Костя. – А откуда у мента деньги по казино шастать?
– Да он рынок крышевал, – тут же нашелся Сопилко. – Бандиты ему тоже отстегивали...
Делая вид, что продолжает слушать, Черепанов задумался.
Сегодня, задолго до рассвета, их заставили переодеться в форму и вывезли по проселочным дорогам сюда. Еще с вечера, обсудив между собой план побега, они поделили роли.
Два патрона Костя оставил себе, один отдал Артемьеву. Измаилову и Бурцеву придется действовать прикладами. Они крепче него и Виктора, поэтому оба единодушно пришли к выводу, что в рукопашной схватке в случае чего у них больше шансов. Напасть на боевиков решили в тот момент, когда к посту, который они будут изображать, подъедет машина. В этот момент Артемьев должен выстрелить в Сопилко. Это единственный бандит, который в таких ситуациях находится в непосредственной близости от них. Ломагли с напарником на подстраховке справа и слева от дороги. Один из них все фиксирует на видеокамеру. Со слов его новых товарищей, так было всегда. Этих боевиков должен был обстрелять он. Бурцев, воспользовавшись замешательством, забирает автомат у Сопилко. Ренат не дает уехать машине, остановленной якобы для проверки.
План был слишком фантастический. Это, несмотря на одурманенные наркотиком мозги, понимали все. Но ничего лучше придумать нельзя. Главное, после всего быстро исчезнуть с этого места, воспользовавшись захваченным транспортом. Исходя из опыта предыдущих акций, Мациев подъедет после того, как сцена с беспределом военных будет завершена.
Большую роль в принятии решения о побеге именно сегодня сыграл случайно подслушанный накануне разговор Мациева с Ломагли, из которого явствовало, что Сопилко должен расстрелять людей, которые будут находиться в машине. Кроме того, еще с вечера всем стало ясно, что боевики решили от них избавиться. Это чувствовалось по разговору. Да и съемка, где Сопилко выступает в роли офицера, красноречиво говорила об этом. Обычно такие ролики делали после выездов.
– Сопи, – неожиданно окликнул Толика укрывшийся в кустах Ломагли, – хватит заливать. Выходите на дорогу. Белая «Газель»...
– Пошли! – Предатель преобразился.
Поднявшись, он выжидающе уставился на Рената, который нехотя перевернулся сначала на спину, затем сел.
– Живее, скоты! – поторопил из кустов чеченец. – Уже совсем близко.
Пленники вышли на дорогу. Ренат встал ближе к середине. Остальные толпились вокруг предателя. Вскоре из-за поворота появился и микроавтобус.
Сопилко снял с плеча ремень автомата и бросил взгляд на другую сторону дороги, где в кустарнике маячила голова второго боевика с видеокамерой.
Ренат поднял руку. Черепанов отчетливо увидел лицо водителя. Средних лет мужчина выглядел испуганно. Рядом сидел молодой паренек.
«Газель» сбавила ход и приняла вправо. Костя краем глаза заметил, как Артемьев слегка отступил назад, оказавшись за спиной Сопилко. Тот, в свою очередь, не сводя взгляда с автомобиля, снял автомат с предохранителя. К своему удивлению, Костя не чувствовал страха, лишь слегка быстрее забилось сердце. Наркотик, введенный час назад, сделал свое дело, притупив эмоции.
Машина уже почти докатилась до них. Ренат направился к кабине со стороны водителя.
Костя посмотрел туда, где прятался Ломагли, и, к своему удивлению, не смог его увидеть. Держа автомат наперевес, испугавшись, что сейчас рухнет весь план, он прошел вперед и тут увидел чеченца. Тот сидел за стволом огромного бука, не мигая, глядя ему в глаза.
«Неужели догадался?» – его бросило в жар.
В это время раздался выстрел. Костя, вздрогнув всем телом, развернулся и тут же отпрянул в сторону. Прямо на него, округлив глаза, падал Сопилко. Волосы на лбу торчали в разные стороны и почему-то были мокрыми. Бурцев и Артемьев с двух сторон подхватили тело и, опуская на землю, проворно обезоружили. Опомнившись, Костя развернулся в сторону Ломагли. Еще не понимая, в чем дело, тот привстал, пытаясь увидеть, что происходит у машины. Больше не мешкая, Череп перевел флажок на одиночный огонь, дослал патрон в патронник и, вскинув автомат, выстрелил, целясь ему в грудь. Дернувшись, боевик удивленно уставился на него, медленно заваливаясь на бок. Почти одновременно с другой стороны дороги раздался треск очереди.
Звон стекла и стук пуль по корпусу машины заставили всех пригнуться. Кто-то взвыл нечеловеческим голосом. Из салона выскочил молодой парень и, сбив Костю с ног, устремился в глубь леса. Наконец, в том направлении, откуда стрелял боевик, открыл огонь из автомата Сопилко Бурцев. Косте из-за машины не было видно, что происходит за дорогой. Встав на четвереньки, он пополз по кювету, волоча по земле свой «АК» с единственным патроном. Добравшись до задней части машины, выглянул.
Однако стрельба оборвалась.
– Сука! – Голос Бурцева в неожиданно наступившей тишине показался необычайно громким.
