Конечно, в темноте и впопыхахМогли ошибки мелкие случатьсяТам дым стоял такой во всех домах,Что впору даже с чертом повстречаться!Шесть гренадеров, якобы впотьмах,Куда тут было толком разобраться!Наделали непоправимых бедС девицами семидесяти лет.131Но, в общем, все держались образцово,Что, говоря по правде, огорчалоКрасавиц томных возраста такого,Которым уж невинность докучала.Роль скорбной жертвы случая слепогоИх ни одной минуты не смущала:Сабинянок удел казался им,Сказать по правде, вовсе не плохим.132И вдовы проявляли нетерпенье;Перевалив уже за сорок лет,Матроны выражали удивленье,Что массовых насилий вовсе нет.Но так или иначе, без сомненьяУставшие от грохота побед,Солдаты в развлеченьях не нуждались,И вдовы, вероятно, не дождались.133Суворов в этот день превосходилТимура и, пожалуй, Чингис-хана:Он созерцал горящий ИзмаилИ слушал вопли вражеского стана;Царице он депешу сочинилРукой окровавленной, как ни странноСтихами. «Слава богу, слава вам!Писал он. — Крепость взята, и я там!»134Двустишье это, мнится мне, страшнееМогучих слов «Мене, Мене, Текел!»,Которые, от ужаса бледнея,Избранник Даниил уразумел,Но сам пророк великой ИудеиНад бедствием смеяться не посмел,А этот рифмоплет — Нерону пара!Еще острил при зареве пожара.135Как страшно эта песенка звучитПод музыку стенаний! Негодуя,Пускай ее потомство повторитЯ возглашаю: камни научу лГромить тиранов! Пусть не говоритНикто, что льстил я тронам! Вам кричу я,Потомки! Мир в оковах рабской тьмыТаким, как был он, показали мы!136Нам новый век узреть не суждено,Но вы, вкушая радость мирозданья,Поймете ль вы, что было так темно,Так мерзостно людей существованье!Да будет навсегда погребеноПрезренных этих лет воспоминанье!Забудьте кровожадных дикарей,Кичившихся жестокостью своей!137Пускай же разукрашенные троныИ все на них сидевшие царькиВам чужды, как забытые законы,Как тайных иероглифов значкиНа древних обелисках фараона,Как мамонтов огромных костяки;Вы будете глядеть в недоуменьеМогли ли жить подобные творенья!
