Дон Жуан

Но, что ни говори, война — разбой,
Когда священных прав не защищает.
Конечно, ты — «головорез лихой»;
Так сам Шекспир подобных называет;
Но точно ль благороден подвиг твой
Народ, а не тираны, пусть решает.
А им — то лишь одним и повезло:
Им и тебе на пользу Ватерлоо.

5

Но я не льщу, ведь лестью ты упитан!
Устав от грома битвы, так сказать,
Герой, когда имеет аппетит он,
Скорее оды предпочтет глотать,
Чем острые сатиры. Все простит он
Тем, кто его способен называть
«Спасителем» народов — не спасенных,
И «провиденьем» — стран порабощенных.

6

Иди к столу! Я все сказал, поверь!
Но вспомни, как наешься до отвала,
Солдату, охраняющему дверь,
Чего-нибудь послать бы не мешало:
Он тоже ведь сражался, а теперь
Его уже не кормят, как бывало
Никто не отнимает благ твоих,
Но что-нибудь оставь и для других.

7

Я не хочу вдаваться в рассужденья,
Ведь ты велик, ты выше эпиграмм!
Был в Риме Цинциннат, но отношенья
Он никакого не имеет к нам.
Ты, как ирландец, любишь, без сомненья,
Картофель, но его не садишь сам;
Сабинская же ферма, к сожалению,
Народу обошлась в мильон, не менее.

8

Великие к наградам безучастны:
Эпаминонд, освободитель Фив,
Скончался — это знаем мы прекрасно,
На похороны денег не скопив…
И Вашингтона славят не напрасно!
Великий Питт был с нацией учтив
(Что патриоту каждому любезно)
И разорял отчизну безвозмездно.

9

Ей-богу, даже сам Наполеон,
Пожалуй, не имел такого случая
Спасти от кучки деспотов закон,
В Европе утвердить благополучие.
А вышло что? Победы шум и звон
И пышных славословий благозвучие
Стихают, а за ними все слышней
Проклятья нишей родины твоей!

10

Но муза неподкупна и вольна,
Она с газетой дружбы не водила:
Поведает истории она,
Как пировали жирные кутилы,
Как их пиры голодная страна
И кровью и деньгами оплатила.
Ты многое для вечности свершил,
Но ты о чело-вечности забыл.

11

Смеется смерть — костлявый силуэт,
Небытия неведомая сила.
Воскреснет ли весны и солнца свет
Из темноты загадочной могилы?
Смеется смерть… И ей заботы нет.
Кому она страданья причинила