Но дамам каждый раз являлся онВ том облике, в каком его хотелиУзреть. Таков неписаный закон.Живей всесильной кисти РафаэляВоображенье их; кто наделенКрасивой внешностью, того умелиОни всегда поднять на пьедестал,Чтоб он, как чудо света, заблистал.17Но Аделина просто приписалаЖуану качества свои и в немВсе совершенства редкие искала;И мудрецы порой повинны в том.Нас учит опыт многому, но мало.Мы горечь истин все же познаем,А мудрецы упорно забывают,Что и глупцы на свете ведь бывают.18Мудрейший Бэкон, Локк, Сократ и ты,Божественный, чье чистое ученье,Непонятое, как и все мечты,Лишь породило новые гоненья,Лишь укрепило силу темноты,За что ты принял это униженье?Увы, примеров множество таких;На совести людской оставим их.19Что до меня — о славе не мечтая,Держаться я решил теперь скромней:Я с холмика спокойно созерцаюМельканье лиц и пестроту идей,Я безмятежно — весело болтаю,Как на прогулке, с музою моей;Легко дается мне стихосложенье,Без всякого оттенка напряженья.20Мне кажется, в уменье рифмоватьЗаслуги нет, но в легком разговореВесьма приятно время коротать.Когда поэты с музами не в ссоре,Они умеют строчки сочетатьВ изящном стиле «Improvvisatore»[94]В подобном стиле рад писать и я,Но льстивою не будет песнь моя.21«Omnia vult belle Matho dicere — die aHquandoEt bene, die neutrum — die aliquando male».[95]За первым не стремись, коль не титан ты,Второе в счастье нужно и в печали,Для третьего потребны уж таланты,Зато везде и всюду мы встречалиЧетвертое; в поэме ж сей, друзья,Вы все найдете, полагаю я.22Я прославляю скромность как систему,И с гордостью я вовсе не в ладу;Короткой я задумывал поэму,И сам не знал, куда я забреду.Хотелось мне представить эту темуЦензуры благосклонному суду,Польстить владык дряхлеющих амбиции,Но я, увы, рожден для оппозиции!23Я неизменно защищаю тех,Кто не в чести. И если час настанет,Когда толпы победной рев и смехНад бывшими избранниками грянет,Я нападать на них сочту за грех.И, может быть, — меня на это станет