65Хорошенькие глазки озорныеТуманились слезами, но онаСтаралась не заплакать; ведь впервыеСюда она была приведенаИ помнила, что слабости такиеВыказывать на людях не должна,Тревожилась, робела, трепеталаИ с ужасом допроса ожидала.66Не всех их, впрочем, — что легко понять,У лорда в кабинете принимали.Юриста можно в комнаты позвать,А племенного кабана — едва ли;Да и крестьян не принято пускатьВ приемную, где бойко толковали,Как генералы, собираясь в бой,Купец и архитектор городской.67Констебли эль потягивали вялоС невозмутимым видом важных птиц,Виновная в гостиной ожидалаПрихода властью облеченных лиц,Которым совещаться надлежалоО термине, зазорном для девиц,На языке юристов очень тонкоЗвучащем в двух словах: «отец ребенка».68Лорд Генри в каждом деле проявлялЭнергию и подлинное рвенье;Всех поваров он воодушевлял,Готовивших большое угощенье.Амондевилл, как водится, давалДля всех своих друзей без исключеньяОткрытый день, когда в открытый домСбирались все соседи на прием.69В неделю раз такие дни бывали,Когда и приглашенья не нужны;Соседи все отлично понималиБез приглашенья все приглашены.Столы большие накрывались в зале,И, будучи вином упоены,Все гости выражали без стесненьяЗа кушаньем общественное мненье.70Лорд Генри предавался, как игрок,Предвыборных страстей соревнованию:Был выборам в парламент близок срок,А в округе меж тем имел влияньеШотландский граф и с ним его сынок,И представлял, весьма стремясь к избранью,«Противный интерес» сей графский сынХоть интерес — то был у них один.71Амондевилл использовал отличноПредвыборные средства обольщенья;С иными он любезничал тактично,Иным давал он щедро заверенья.Конечно, эта мера непрактичнаИ может довести до разоренья,Но он людей, однако, уважалИ слово по возможности держал.72Горячий друг свободы и не менееГорячий друг правительства, умелОн среднего придерживаться мнения:И патриота качества имел,И скромно получал вознаграждения,