Стихотворения (1803-1809)

В одежде пестрой и красивой —
Язык медовый Лесть точил;
Мы, окруженные врагами,
Друзья, забудем ли, что с нами —
'Союз друзей — Любовь без крыл!'

Пусть барды вымыслы слагают
Певучей старины;
Меня Любовь и Дружба знают,
Мне лавры не нужны;
Все, все, чего бежала Слава
Стезей волшебной и лукавой, —
Не мыслью — сердцем я открыл;
И пусть в душе простой и юной
Простую песнь рождают струны:
'Союз друзей — Любовь без крыл!'

29 декабря 1806 г.

_{Перевод А. Блока}

Элегия на Ньюстедское аббатство

Это голос тех лет, что прошли; они

стремятся предо мной со всеми своими

деяниями.

Оссиан

Полуупавший, прежде пышный храм!
Алтарь святой! монарха покаянье!
Гробница рыцарей, монахов, дам,
Чьи тени бродят здесь в ночном сиянье.

Твои зубцы приветствую, Ньюстед!
Прекрасней ты, чем зданья жизни новой,
И своды зал твоих на ярость лет
Глядят с презреньем, гордо и сурово.

Верны вождям, с крестами на плечах,
Здесь не толпятся латники рядами,
Не шумят беспечно на пирах, —
Бессмертный сонм! — за круглыми столами!

Волшебный взор мечты, в дали веков,
Увидел бы движенье их дружины,
В которой каждый — умереть готов
И, как паломник, жаждет Палестины.

Но нет! не здесь отчизна тех вождей,
Не здесь лежат их земли родовые:
В тебе скрывались от дневных лучей,
Ища спокойствия, сердца больные.

Отвергнув мир, молился здесь монах
В угрюмой келье, под покровом тени,
Кровавый грех здесь прятал тайный страх,
Невинность шла сюда от притеснений.

Король тебя воздвиг в краю глухом,
Где шервудцы блуждали, словно звери,
И вот в тебе, под черным клобуком,
Нашли спасенье жертвы суеверий.

Где, влажный плащ над перстью неживой,
Теперь трава струит росу в печали,
Там иноки, свершая подвиг свой,
Лишь для молитвы голос возвышали.

Где свой неверный лет нетопыри
Теперь стремят сквозь сумраки ночные,
Вечерню хор гласил в часы зари,
Иль утренний канон святой Марии!

Года сменяли годы, век — века,
Аббат — аббата; мирно жило братство.
Его хранила веры сень, пока
Король не посягнул на святотатство.

Был храм воздвигнут Генрихом святым,
Чтоб жили там отшельники в покое.
Но дар был отнят Генрихом другим,
И смолкло веры пение святое.