– Каких интриг, миссис Маркис?
– Женских, мистер Лэндор! Не думайте, будто я слепа к проделкам женщин. Их атаки погубили больше мужчин, чем все войны, вместе взятые. Уверена: кто-нибудь из местных дам наверняка мечтает сосватать за вас свою дочь-дурнушку.
– Право, не знаю. Мне трудно в это поверить.
– О, будь у них такие дочки, как Лея, вы бы сейчас не удивлялись моим словам. Лею здесь всегда считали «лакомым кусочком». Если бы не ее… своеобразие, у нее бы не было отбоя от женихов. Но у моей девочки слишком много… идеалов. Я всегда считала, что рядом с нею должен оказаться мужчина более зрелый и опытный. Тот, у кого хватило бы терпения воздействовать на нее ласковыми уговорами и направить ее на стезю, предназначенную ей Богом и природой.
– Мне думается, ваша дочь сумеет самостоятельно разобраться в подобных вопросах, – осторожно возразил я.
– Ах, мистер Лэндор! – громко перебила меня миссис Маркис. – В ее возрасте я тоже считала, что обойдусь без материнских советов. Спорила с матерью. Но сейчас понимаю, насколько она была права. Кто, как не мать, лучше знает, какая партия нужна ее дочери? И потому я при всяком удобном случае твержу своей девочке: «Лея, тебе нужен человек в годах. Желательно вдовец. С ним ты будешь по-настоящему счастлива».
Сказав это, миссис Маркис наклонилась и пару раз слегка дотронулась до моей руки. Казалось бы, обычный жест, но… я вдруг почувствовал себя в клетке с крепкими железными прутьями. Дверца захлопнулась прежде, чем мне удалось выпорхнуть.
Стараниями миссис Маркис ее последние слова слышали все, кто находился в гостиной. И все глядели на меня сквозь прутья клетки. Артемус, как мне показалось, просто оторопел от материнских откровений. Лея стояла с остекленевшим взглядом, плотно поджав губы. Зато у кадета четвертого класса По щеки горели как от хорошей оплеухи, а губы стали синими. Мой юный друг едва сдерживался. Финальная «шутка» миссис Маркис удалась на славу. Но и этого ей было мало.
– Дэниел, принеси мне шампанского! – визгливо потребовала миссис Маркис. – Я хочу вновь почувствовать себя двадцатилетней!
Мне не хотелось смотреть на нее. Я опустил голову, взглянул на свои руки и увидел… то, что в темноте шкафа стер с рукава офицерского мундира. На моем пальце тускло поблескивало янтарное пятно.
Кровь. Да, читатель, то была засохшая кровь.
Рассказ Гэса Лэндора
27
Если ты помнишь, читатель, я шел к Маркисам в надежде разгадать одну загадку, а вернулся с тремя.
Начнем с покушения на мою жизнь. Так кто же пытался расправиться со мной в шкафу Артемуса? Логика подсказывала: либо сам Артемус, либо доктор Маркис. Только у них хватило бы сил на эти остервенелые сабельные удары. Однако доктор находился в спальне, а его сын – в гостиной. Если это был некто посторонний, то как ему удалось незамеченным пробраться в дом и подняться на второй этаж? И все- таки кто? Кто готов был изрешетить мое тело острым сабельным лезвием?
Я почти не сомневался, что форма, обнаруженная мною в шкафу, была в ту ночь и на таинственном «офицере», который удалил Кокрейна из палаты Б-3. Вот и вторая загадка: кто из известных мне лиц устроил этот маскарад?
Главным подозреваемым, естественно, был Артемус. На следующий день после обеда у Маркисов я попросил капитана Хичкока позвать кадета к себе в кабинет якобы для разговора о сломанной двери. Они учтиво беседовали, а в соседней комнате, прильнув ухом к двери, стоял рядовой Кокрейн. Когда Артемус ушел, мы позвали солдата, однако ничего определенного от него не услышали. Кокрейн морщил лоб, кривил губы, мысленно сравнивая голос Артемуса с голосом того «офицера». Вроде похож, хотя… нет, у того голос звучал не совсем так.
Наша затея с опознанием по голосу провалилась. И все равно первым подозреваемым оставался Артемус. Но не я ли сам впотьмах принял доктора Маркиса за его сына? Значит, нельзя исключать и Маркиса-старшего. Недавний отчет По лишь усложнил загадку. Оказывается, Лея Маркис умела мастерски перевоплощаться в мужчину.
Я почувствовал себя путешественником, который примерно знал, в какую сторону надо идти. И вдруг вместо одной тропинки он увидел несколько, и все они вроде бы вели в нужном направлении. Какую же выбрать?
Допустим, ту, что ведет к Артему су. Я уже был готов двинуться по ней, но тут вспомнил… его странную уступчивость материнским капризам. Он, как маленький мальчишка, испугался, что за столом надерзил маме, и примерным поведением всячески стремился загладить свою провинность.
Хорошо, попробуем тропку, ведущую к миссис Маркис. За один вечер я наблюдал целую гамму ее состояний и могу сказать: она – человек настроения. Такие люди легко бросают начатое дело, если у них пропадает желание им заниматься. Лея куда собраннее матери и в чем-то даже взрослее. Вряд ли ее назовешь послушной дочкой. Скорее всего, живя бок о бок с матерью, Лея просто научилась не усложнять себе жизнь.
Значит, Лея? Но почему всякий раз, когда я вспоминал о ней, передо мной возникала мысленная картина жертвы, которую волокут львам на растерзание?
Я упомянул о трех загадках, однако пока не назвал третью. С чего это миссис Маркис говорила со мной как с потенциальным женихом своей дочери? Она не то что предлагала – она буквально навязывала мне Лею в жены.
Двадцать три года для девушки – не такой уж безнадежный возраст. Конечно, для кадетов Лея уже старовата, но, насколько я мог судить, кадеты ее и не привлекали. А разве вокруг мало холостых офицеров? Сколько их мается в своих холостяцких жилищах. Для любого из них Лея была бы желанным подарком. Помню, даже у капитана Хичкока изменился голос, когда мы заговорили о мисс Маркис. Тосковал, тосковал капитан по семейному счастью.
