завязки ридикюля вновь запутались, врезавшись ей в запястье.
— Вот досада!
Спускаясь по ступеням библиотеки, Люсинда сосредоточилась на завязках. Она не обращала внимания на прохожих. Налетевший пронзительный ветер загнул широкие поля ее капора. Люсинда инстинктивно схватилась за них, и тут меньшая из связок книг выпала. Люсинда вскрикнула и остановилась, намереваясь поднять книги.
В следующий момент ее грубо ударили в плечо, и она едва не упала. Из рук у нее все посыпалось. Люсинда упала бы наверняка, если бы чья-то сильная рука не схватила ее за локоть.
Глава 9
Люсинда обернулась, удивленная и разгневанная одновременно, высвобождая локоть. Она увидела перед собой чью-то широкую грудь в застегнутом на все пуговицы пальто — и подняла глаза выше.
— Простите! — Высокий джентльмен удивленно смотрел в ее разгневанное лицо. Смущение и раскаяние отразились в его лице. Глубоким голосом он сказал: — Простите великодушно, мэм! Я не видел, что вы здесь стоите. Я загляделся вот на тот экипаж и… Позвольте мне помочь вам. Из-за меня вы все уронили.
— Я справлюсь сама, благодарю, — ледяным тоном ответила Люсинда.
Но джентльмен уже наклонился, чтобы поднять связки книг. Он кинул на нее проницательный взгляд:
— У вас есть все основания считать меня неповоротливым увальнем, — откровенно признал он. — Умоляю, ругайте меня нещадно, как только пожелаете.
Вначале Люсинда была слишком разгневана, чтобы хорошенько разглядеть его, но теперь она посмотрела на незнакомца более внимательно. У него было худое, красивое лицо, очень загорелое. Он разглядывал ее изучающе, так что ей стало не по себе. Она слегка покраснела.
— Я не желаю ругать вас, — проговорила она.
— Это ваше законное желание. Умоляю: не позволяйте тому ничтожному факту, что мы с вами незнакомы, подавлять ваши лучшие инстинкты. Оставьте церемонии и отнеситесь ко мне как к своему младшему брату, когда он надоедает вам, — любезно предложил джентльмен. — Уверяю вас, у меня достаточно стойкости, чтобы выдержать любую бурю.
Люсинда могла воочию убедиться в этом. Он был превосходно сложен. Она никогда еще не видела такого гиганта.
— У меня никогда не было брата, — пробормотала Люсинда.
— О, простите. В таком случае, вам никогда не приходилось наслаждаться этой привилегией старшей сестры. — Его серые глаза смеялись и как бы приглашали вместе повеселиться в этой ситуации.
Где-то в душе Люсинда отозвалась на его приглашение и расслабилась.
— Но у меня есть тщеславный и самовлюбленный кузен, — продолжала Люсинда, — и все же даже он не засматривается, когда ему предстоит поставить ногу где-либо на улице.
— Ну вот, это уже гораздо лучше, — сказал джентльмен. — Вы можете представить, что я — ваш незадачливый кузен, и начать ругать меня последними словами безо всякого стеснения.
— Вы — искуситель и насмешник, — улыбнулась Люсинда, принимая из его рук свои книги.
— Моя мать говорила мне это так часто, что я не могу припомнить сколько раз, — признался он.
— Она права, — заметила Люсинда, собираясь продолжить путь. Она вежливо протянула ему руку. — Благодарю вас за помощь. Я тоже должна попросить прощения: ведь я довольно неожиданно остановилась на вашем пути. Иначе мы не столкнулись бы, я убеждена.
— С моей точки зрения, это было бы для меня несчастьем. — Джентльмен задержал ее руку, глядя сверху вниз в ее улыбающееся лицо. — Надеюсь, мы встретимся вновь — в менее неловких обстоятельствах. Я — Гектор Элленис, лорд Пемброук. Теперь вы можете всем своим знакомым рассказать, какой я неловкий малый. Люсинда рассмеялась.
— В самом деле! Теперь эта история станет гораздо интереснее, сэр. А я — леди Люсинда Мейз. — Она мягко высвободила свою руку, про которую, казалось, лорд Пемброук забыл. — А теперь мне пора. Вот мой экипаж.
Лорд Пемброук посмотрел на экипаж, который как раз подъезжал к тротуару. Он отметил его достоинства, а также разряженного в парадную ливрею кучера. Махнув ему рукой, чтобы тот оставался на месте, лорд Пемброук сказал:
— Позвольте мне исполнить эту почетную миссию, миледи. Это — самое меньшее, чем я смогу восполнить свою неповоротливость. — Он открыл дверь экипажа и протянул ей свою огромную руку.
Немного поколебавшись, Люсинда позволила ему помочь ей сесть в экипаж. Усевшись и положив рядом связки книг, она кивнула ему, и лорд Пемброук закрыл дверцу. Экипаж тронулся, а лорд Пемброук глядел вслед, коснувшись полей своей бобровой шляпы, Люсинда инстинктивно ответила на его прощальный жест, подняв руку.
Как только экипаж повернул, Люсинда потеряла лорда из виду и откинулась на бархатное сиденье. На ее губах играла легкая улыбка. Встреча с лордом Пемброуком была по меньшей мере забавна. Джентльмен, похоже, искренне раскаивался, но его смущение длилось недолго.
Вместо этого он предложил ей себя самого в качестве объекта для вымещения досады и дурного настроения. В результате ему удалось полностью обезоружить и очаровать ее.
Люсинда вспоминала, как она встретилась с ним взглядом. Лорд Пемброук был красивым мужчиной мощного телосложения. По светским стандартам Люсинда была довольно высокой. Но ей редко приходилось быть настолько подавленной чьим-то ростом. Ей льстило, что такой высокородный и уважаемый мужчина счел своим долгом развеять ее дурное настроение и всячески пытался очаровать ее.
Улыбка Люсинды медленно растаяла: она вспомнила, что покойный лорд Мейз также был мужчиной с изысканными манерами и редкостным шармом. И как больно было узнать, что лорд Мейз оказался холодным себялюбцем.
Люсинда отбросила мрачные мысли. Не может каждый мужчина быть подобен ее покойному мужу. Есть люди, чьи манеры истинно отражают их характеры. Один из них — несомненно, лорд Уилфред Мейз. Это — открытая книга. Люсинде очень нравилась его искренняя доброта. Был и еще один человек, которому Люсинда могла доверять — леди Сефтон.
Вся сложность была в том, чтобы отличить истинных друзей от тех, кто были более заинтересованы в ее положении и ее богатстве, нежели в ней самой.
Люсинда понимала, что ей следует опасаться людей, которые выражают свою к ней симпатию в особо льстивых выражениях. Вспомнив о кузене Ферди и его напыщенных друзьях, она наморщила носик. Не нужно было особой проницательности, чтобы понять, к какой категории относятся эти люди. Люсинда в годы замужества узнала достаточно лицемеров, чтобы понять, что такие люди не могут быть истинными друзьями. Как только отпадала выгода знакомства, они моментально отказывались от него.
Она ценой потерь и разочарований научилась скрывать свои истинные чувства и мысли от тех, кого встречала в жизни — пока не обретала уверенность, что ее доверие к данному человеку не будет обмануто. То же относилось и к очаровательному лорду Пемброуку. Он принадлежал к тому типу мужчин, которым было несложно сломить женскую оборону, если дама не была чрезмерно уверена в себе и осторожна. Он был дьявольски привлекателен, признала Люсинда, вспоминая его смеющиеся глаза и впечатляющую фигуру.
Люсинда недоумевала, отчего она никогда не встречала лорда ранее, когда выезжала в свет до своего замужества. Она не смогла бы забыть его, если бы где-либо их представляли друг другу.
Однако эта глава ее жизни относилась к году битвы при Ватерлоо, и поэтому, вероятно, не удивительно, что лорд Пемброук не вошел в ее жизнь и воспоминания. Война с Францией длилась долго. Несмотря на отречение Бонапарта в 1814 году, многие молодые люди благородного происхождения оставались в действующей армии либо присоединились в Вене к участникам Конгресса Мира.
Когда Наполеон Бонапарт бежал с острова Эльба и с триумфом вернулся во Францию, вновь подняв
