В доме было тихо. Харви сел на постели и, когда снова услышал стук, открыл дверцу и вылез на чердак.
Снаружи на окне сидел голубь. Мокрый и замерзший. Харви открыл дверь, бережно взял его, дал ему корма за его труд и попытался снять записку с его лапки.
Когда ему это удалось, он положил коробочку с запиской на стол и пустил голубя в клетку. Потом Харви включил светильник, открыл коробочку и прочел ответное послание Гермеса:
ПЕРВЫЙ СТАСИМ[1]
— Да, Владимир. Есть новости?
— Я попытался связаться с Харви.
— Удалось?
— Скажу в ближайшие дни. А у тебя как?
— Кажется, все спокойно. Никто не появлялся.
— А твоя племянница?
— Ничего не говорит. Думаю, они общаются… но не уверена.
— Уже почти весна.
— Наступает самый сложный момент.
— Скажи, что тебя пугает?
— Я не знаю, что делать. Не знаю, идет ли кто-то сюда… по следам Альфреда.
— Ты не хочешь называть… их?
— Нет, Кроме Якоба Малера.
— Забудь это имя.
— У меня есть две новости: хорошая и плохая.
— Начни с хорошей.
— Два дня назад вышла местная газета с криминальной хроникой. Нашли два трупа мужчин. Недалеко от Рима. Один из них — тот маленький римский вор. Джо Винил. Тот, что хотел украсть у моей племянницы Кольцо Огня.
— А второй?
— В статье сказано, что это мужчина среднего возраста, без документов. Его лицо опознать невозможно. Я подумала, что это Якоб Малер, но посоветовала Фернандо расследовать. Знаешь, под видом работы над романом…
— А что за плохая новость?
— Если Малер тоже умер… Кто их убил?
ПАНТЕРА
Длинный, поднимающийся вверх коридор. Два каблука-шпильки ритмично зацокали по зеркальному полу. Затем остановились. Черная рука с черным лаком на ногтях трижды постучала в позолоченную дверь. Подождала. Снова постучала. С электрическим щелчком в стене отворилась дверь.
За дверью была комната, покрытая красными коврами. Посреди комнаты стоял спиной к двери мужчина и рассматривал картинки, пробегающие по огромному золотистому монитору. На мужчине был бархатный пиджак темно-синего цвета и рубашка в стиле XVIII века с длинными манжетами, закрывающими руки. Он опирался на резную трость в форме виноградной лозы.
— Ну, рассказывай, Пантера, — приказал он, продолжая просматривать картинки.
Девушка вошла в комнату, и ее каблуки погрузились в леопардовую шкуру, которая покрывала пол. Она была очень высокая, похожа на балерину. На ней было черно-бордовое платье с воротником, отороченным белым мехом, и парик, отбрасывающий золотые отблески.
Она не проронила ни слова.
Мужчина продолжал смотреть на монитор. На картинках мелькал интерьер ночного клуба. Он назывался «Люцифер». Это был его клуб.
Владелец был стар, но никто не мог точно сказать, сколько ему лет. Кто-то говорил, что свой первый ночной клуб он открыл тогда, когда был основан Нью-Йорк. Кто-то утверждал, что он еще старше. Его звали Эгон Нос, или Доктор Нос, за его потрясающий нюх на наживу. И еще за его огромный крючковатый нос.
Правда, он ненавидел, когда говорили про его нос.
Мужчина шумно вздохнул и выключил монитор одним движением руки. Потом обернулся. У Пантеры в руке было тело голубя.
— А, хорошо. Вы его взяли, — устало заметил он.
Затем сделал несколько шагов, опираясь на палку. Глаза его блестели от волнения, но тело было сгорбленным, как будто нос был слишком тяжелым и перевешивал.
Пантера положила голубя на письменный стол в стиле барокко, который стоял в центре комнаты. Четыре массивные ноги в виде лап льва, с украшениями в виде купидонов и вьющихся растений. На поверхности были узоры: различные животные и корзины с цветами.
— Подвинь поднос, дорогая, — предложил Эгон Нос, касаясь своей палкой большой серебряной тарелки с бананами и красными яблоками. — Сегодня я не голоден.
Пантера все еще ничего не сказала.
— У него что-нибудь с собой было? — спросил старик, вороша перья голубя указательным пальцем правой руки с длинным загнутым ногтем алебастрового цвета.
Девушка вытащила бумажку из кармана платья и протянула своему шефу.
Эгон внимательно прочитал ее.
— Отлично, отлично, — кивая, сказал он. — Вот та новость, которой мы ждали. Да, да, конечно…
Записка исчезла в кармане его пиджака, а он оперся на палку всем своим весом.
— Теперь нужно, чтобы кто-нибудь из вас этим занялся…
Пантера подошла поближе. Она коснулась руки старика, потом погладила шею. Старик неожиданно засмеялся по-детски, и мягкая плоть его носа задрожала.
— Давай, Пантера. Позови еще девочек и… сходите в этот ужасный клуб «Монтаук».
Пантера отстранилась и, выпрямив спину, села за письменный стол.
Эгон Нос ударил своей палкой по полу, и хрустальные бокалы, стоящие на столе, зазвенели.
— Налей себе чего-нибудь выпить, — сказал старик. Рядом с бокалами стоял кувшин, наполненный до половины чем-то красным. — Мне нужно позвонить.
Девушка взглядом проследила за своим шефом, который сел в дамасское кресло. За его спиной были огромные золотистые экраны. Над ним висела большая лампа из хрустальных капелек, словно взятая из какого-нибудь дома в Венеции. Но ее света было недостаточно, чтобы осветить стены.
Эгон Нос глубоко вздохнул.
— Ты можешь идти, душа моя, — сказал он.
Его глаза были похожи на зеркала, лишенные зрачков.
Девушка послушно удалилась. Она выскользнула из-за стола и указала на тело голубя.
— Нет, оставь его тут. Может быть, попозже ко мне вернется аппетит.
Она вышла из офиса. Каблуки ее сапог застучали по зеркальному полу коридора. Позолоченная дверь
