Электра фыркнула, возвращаясь в ванную.
Следующие десять минут она была занята наведением макияжа. Потом в дверь постучали. Это был Харви, в смокинге, который шел ему намного больше, чем спортивная одежда. Только бабочка была чуть перекошена.
— Привет, Харви, — сказала Линда Мелодия, стараясь оставаться серьезной. — Электра сейчас выйдет.
Ее критическая натура не могла не вмешаться с непрошеным советом.
— Если хочешь, я помогу тебе поправить галстук. Нужно поднять повыше, к шее.
Лицо Харви покраснело от смущения.
Но Электра вышла из ванной раньше.
— Тетя! — закричала она, встав между ними. — Харви, и так все отлично.
Они быстро попрощались, и Линда, закрыв за ними дверь, встала, прислонившись к стене.
— Все более чем отлично, Харви, — тихо сказала она. — Я никогда не встречала никого похожего на тебя, когда пришло время.
Из коридора раздавался смех Шенга. Зная его манеру выбирать одежду Линда попыталась было выйти, чтобы посоветовать что-нибудь и ему, но решила смириться. Только о Мистраль она была хорошего мнения, Из-под дивана торчал бумажный пакет — результат шопинга Электры, Линда вскользь на него посмотрела, потом вытащила его из-под дивана и поставила в шкаф, рядом с бронзовой копией статуи Свободы.
Она потрогала свое вечернее платье, высвободила волосы из тюрбана полотенец и заметила:
— Мы сами разберемся, господин с усами. Ты увидишь, кого пригласил на ужин!
— У вас все есть? — спросил Харви, когда они вышли из отеля.
Шенг подкинул рюкзачок на плечах.
— Деревянная коробка для шоколадных конфет, с которой мы стерли название и нарисовали несколько таинственных знаков… и четыре деревянных волчка за три доллара и пятьдесят центов, которые мы купили в супермаркете и прокипятили их в воде с солью, чтобы немного состарить.
— Я нарисовала на них собаку, башню, водоворот и глаз, — добавила Мистраль.
— Результат?
— Они могут купиться, но для этого они должны быть очень, очень глупыми.
— Очень хорошо. — Харви сделал шаг на проезжую часть и поднял руку, чтобы вызвать такси.
— «Сити-холл», — сказал он, садясь.
Такси проехало по освещенной площади, делившей надвое Таймс-сквер с его гигантскими сияющими экранами, затем направилось на Бродвей, быстро скользя среди сверкающих автомобилей. Электра посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида. Мистраль еще раз посмотрела на фальшивки, которые они сделали сегодня вечером. Ее балетки из черного люрекса поблескивали под брюками из эластичной шерсти. И комплект без рукавов тоже блестел стразами. Шенг всю дорогу не произнес ни одного слова, словно загипнотизированный этим блеском. Харви старался ни о чем не думать, И ничего не чувствовать.
— Здесь? — спросил Шенг, когда такси остановилось на площади, окруженной обелисками света.
Небоскребы вокруг «Сити-холла» казались огромными сверкающими муравейниками. Черные тени деревьев торчали из парка.
— Теперь нужно как-то спуститься, — сказал Харви. — Брошенная станция под нами.
— Я чувствую вибрацию.
— Это стучат зубы Шенга.
— Это музыка. Музыка, которая звучит под нами.
Электра подошла к Харви и последний раз его спросила:
— Мы уверены в том, что мы делаем?
— У нас есть выбор?
— Не идти.
— А Гермес?
— Он сделал бы для нас то же самое.
— Принес бы фальшивые куски дерева?
Харви рассерженно отошел от ребят и принялся оглядываться в поисках какой-нибудь лестницы, по которой можно было бы спуститься под землю.
— Если вы не хотите идти, я вас не заставляю.
Шенг, Электра и Мистраль пошли за ним.
— Карта и настоящие волчки в безопасности? — вполголоса спросил Шенг.
— В комнате Электры, — ответила Мистраль. — В пакете из магазина.
Четверо пошли дальше, не говоря ни слова. Они направлялись к высоким угловатым небоскребам и слышали, что музыка звучит все громче, хотя и приглушенно, откуда-то снизу. Она шла из люков. Из-под земли.
Двое ребят, одетых в черную кожу, решительно направлялись в сторону центра площади. Харви решил пойти за ними.
Вход на заброшенную станцию оказался в кирпичном здании, похожем на общественный туалет. Это был и вправду общественный туалет, но внутри вместо кабинок и унитазов находилась узкая лестница, которая вела вниз. Входная дверь была заклеена картонными табличками. Одноглазый вышибала в арке злобно посматривал на всех и сдерживал толпу собравшуюся вокруг прибывших танцовщиц.
Харви не останавливался, но спускаться ему не хотелось. Он подошел к вышибале и со всей смелостью, какую мог собрать к своим четырнадцати годам, сказал ему:
— Я Харви Миллер. Господин Эгон Нос меня ждет.
У вышибалы был такой же взгляд, как у выброшенной на берег рыбы. Он посмотрел на Харви невидящим взором, затем, когда понял, что парень все еще здесь, расхохотался, как будто услышал самый лучший анекдот в своей жизни.
— Пожалуйста, — сказал он, указывая на лестницу за которой раздавалась музыка.
Харви поманил остальных за собой.
Когда они спустились на первые ступеньки, вышибала все еще смеялся.
Внизу лестницы была еще одна дверь. А за дверью пронзительно звучали басы. Чем ниже ребята спускались, тем громче звучала музыка и ударные становились похожи на отбойные молотки.
За дверью оказался другой мир.
Нью-Йорка не было. Старая, заброшенная станция со стенами из белых и черных кирпичей была прорезана красными лучами света, которые вращались в темноте. Масса тел, плотно прижатых друг к другу танцевала под музыку обливаясь собственным потом. Люди хотели попасть на этот бал любой ценой.
Харви, Электра, Шенг и Мистраль держались особняком, не в состоянии понять, какого размера это помещение и как глубоко оно находится под землей. Оно казалось огромным и крошечным одновременно. Темным и освещенным. Это было единство противоположностей. Басы звучали так громко, что их почти не было слышно. Движения людей были такими быстрыми, что казалось, будто все стоят на месте.
Ребята шли бок о бок, словно солдаты, пытаясь подбодрить друг друга. Они чувствовали, как зло пляшет вокруг них.
Лицо Электры было взрослым и испуганным. Ее пальцы дрожали от энергии. Она держалась за Харви, как утопающий — за последний кусок дерева. Мистраль закрыла глаза, Шенг больше не смеялся. Харви в смокинге Альфреда ван дер Бергера пытался утихомирить свое сердце, чтобы оно не билось так быстро. Он сжал кулаки и напряг мышцы, как его научила Олимпия.
Он держал защиту высоко.
Он осмотрелся, пытаясь выделить из толпы человека, который их искал.
— Я Харви Миллер! — прокричал он девушке, которую, кажется, узнал. — Вы могли бы сказать господину Носу что я пришел забрать своего друга?
